Замия перевела взгляд выше:
– Ах, о тебе, леди-топор, я многое могу рассказать…
– Довольно, – просто и емко произнесла Секира. И одного этого слова было достаточно, чтобы развеять ту магию чтения душ, которой монстр загипнотизировала нас. – У меня полно темных секретов, но меня ты ими не удивишь.
Замия зарычала. Глухой утробный звук издавали одновременно и огромная медвежья голова, и маленькая девичья.
Секира обошла меня и спустилась по ступеням, поигрывая огромными топорами. Затем обернулась. В ее взгляде не было ни капли осуждения, ни тени презрения, только искренняя поддержка.
– У всех нас бывают тайные мысли, Лис. Не стоит их страшиться. Они не делают тебя монстром, напротив, именно они делают тебя человеком – со своими слабостями и страхами. Даже если ты решишь уйти позже, я не буду тебя осуждать. Но сейчас нам нужна твоя помощь.
Иногда для того, чтобы принять верное решение, нужно, чтобы кто-то другой искренне верил в тебя. И если Атос, видимо, уже утратил свои надежды, то веры Секиры хватало с лихвой. Я достала саблю из ножен.
Лицо Замии подернулось пленкой. С него разом слетели все изображаемые ею эмоции. Не осталось ничего, даже ярости или обиды за то, что ее щедрое предложение было так грубо отвергнуто.
– Как пожелаете, – бесцветно произнесла девушка, и ее втянуло внутрь медведя. Чудовище тяжело упало на передние лапы, закрыв брюшину и таившуюся там человеческую часть, и двинулось вперед.
– Не подходите к ней, – крикнула Секира. – Ваши сабли не выдержат.
Она была права. Как бы я ни любила ковку заокраинцев, против острых когтей такого огромного зверя сабли бы не выстояли. Возможно, топоры Секиры сдержали бы удар, но и это было лишь предположением.
На нашей стороне оставалась только скорость. Медведь был слишком большим и неповоротливым, чтобы атаковать молниеносно. Пока чудище замахивалось, мы без труда перебегали с места на место. А вот мертвые охотники-ханси в скорости нам не уступали. Они, словно пауки, быстро передвигались, выставив вверх неестественно выгнутые колени и локти. Но когда первый из них достиг меня, он поднялся во весь рост, будто вздернутая за ниточку кукла, и оказалось, что его руки сжимают два клинка с широкими лезвиями.
Охотник, напавший на меня, без сомнения был давно мертв. Но что бы за сила им ни двигала, она разбудила в теле инстинкты человека, умевшего прекрасно управляться с охотничьими кинжалами.
Я отклонила два резких удара, припала на колено и врезала мертвецу локтем под дых. От такого удара живой человек сложился бы пополам, но ханси лишь отступил на пару шагов и в следующий миг снова атаковал. Справа ко мне приближался еще один охотник, а я судорожно вспоминала, сколько их всего было вокруг башни.
– Я отсек ему руку и пронзил насквозь, – донесся справа голос Атоса. – И он не собирается умирать. Как вообще можно убить мертвое?
– Они задерживают нас, чтобы медведица успела нанести удар, – отозвалась Секира, которая рубилась сразу с тремя. Одному она, как и Тевию, отсекла ноги, но он продолжал размахивать кинжалами возле ее колен, подтаскивая себя руками.
На крыше башни что-то неясно блеснуло. Я отразила несколько ударов, сменила позицию, так как медведица оказалась чересчур близко, и взглянула вверх. На крыше Медвежьего острога сидел человек. Вернее, светящаяся фигура. Голова его была окружена облаком серебристых волос, спина и плечи покрыты багрянцем. Незнакомец молчал, но явно делал мне знак рукой, чтобы я приблизилась.
Кем бы ни было это существо, но оно приходило к нам раз за разом, чтобы выручить кого-то из моих друзей. Возможно, сейчас оно явилось за тем же.
Я подбежала к основанию башни и крикнула:
– Ну, что тебе надо? Быстрее!
Среброволосый принц, как назвала его Извель, метнул что-то вниз. Передо мной в снег вонзился угольно-черный клинок. Мой меч! Сзади уже насел охотник, и мне ничего не оставалось, как выхватить верный корунд из промерзлой земли и одним ударом снести ханси голову. Когда я обернулась, светлой фигуры на крыше уже не было. Принц исчез так же быстро, как и появился.
Но времени размышлять особо не было, тем более я заметила кое-что важное. Тогда как Атос уклонялся от лап Замии, а Секира отбивалась уже от доброй пятерки охотников, единственный, кто оставался недвижимым, – это обезглавленный мной ханси.
– Рубите головы, – закричала я. – И расчистите мне путь к медведю.
Вместе с моим мечом ко мне вдруг вернулась уверенность в собственных силах. Это же клинок Кэрка, а я быстрее ветра. Разве что-то способно нас остановить? Точно не глупый медленный медведь. Даже Замия сообразила, что бой подходит к концу. Она не стала дожидаться, когда мы насядем на нее втроем. Пока мои друзья отбивались от мертвецов, медведица с ревом и так быстро, как могла, двинулась ко мне. В конце концов младшая сестренка короля-медведя хотела избавиться только от меня. Видимо, в звериных пророчествах Атос или Секира играли не такую важную роль.
Я уже приготовилась проскользнуть под брюхо монстра, туда, где скрывалась его человеческая часть, и вспороть его, как в свое время поступила с пастью Мамочки-осьминога. Но Замия оказалась далеко не так глупа. Приблизившись, она с силой ударила лапой, но не целясь в меня, а просто о землю.
