Черный дом, про который говорил Наука, оказался намного дальше, чем мне представлялось. Покосившийся забор, вдоль которого я шел, уже давно кончился, а нужного строения я так и не увидел. Наконец, когда очередной раздутый от обжорства монстр вальяжно проковылял мимо, заставляя меня вновь укрыться, я случайно увидел то, что искал. Выкрашенный в земляной цвет дом стоял в отдалении от остальных хат, огороженный высоким сетчатым забором. Ограду изрядно потрепали морглоды, одна из секций валялась в стороне, покореженная, как после страшного урагана.
«Тем лучше для меня, – промелькнула мысль. – Не надо будет лишний раз бегать вокруг, вход искать».
Рядом с домом стояло несколько квадратных, хорошо сколоченных из толстых досок построек в половину человеческого роста. Предназначение их мне было неизвестно. Я искал взглядом другое – вход в подвал. Но мысли вновь переключились на загадочные деревянные будки. Смутная догадка еще блуждала в голове, когда с боков угрожающе зарычали.
«Псарня! Вот что это за строения. Наука говорил про них, но забыл упомянуть, где именно они находятся».
Две псины, огромные как телята, смотрели на меня немигающими, полными злобы глазами. Черная, как вороново крыло, шерсть лоснилась, от горячих мощных тел шел пар.
– Помесь бульдога с носорогом, говоришь? – припомнил я слова ученого. Наука не соврал. Собачки и вправду были большие. Одного мутанта они уже успели изрядно потрепать – тот валялся в снегу, изодранный и жалобно скулящий. Собаки перегрызли ему глотку и теперь бегали вокруг зверя, нюхая его зловонную кровь и отфыркиваясь.
Оскалившись, один из псов зарычал. Для него я был таким же чужаком, как и морглоды.
Я сильнее сжал рукоять пистолета, а собака, словно почувствовав мой страх, начала подходить ближе. От неминуемой гибели меня спас морглод, выруливший из закоулка прямо нам навстречу. Псина отвлеклась на рык монстра, а я тут же драпанул что было сил. Вторая собака бросилась за мной.
Пришлось петлять вокруг дома, уворачиваясь от клацающей пасти волкодава. Проклятого входа в подвал нигде не было видно. И только полностью обогнув дом, я, запыхавшийся и вконец уставший, заметил заветную дверь, которую в ту же секунду распахнул, быстро юркнул внутрь, захлопнув створку перед носом псятины.
Грозный зверь, оставшийся не у дел, начал истошно лаять и грызть доски. Пасть его крошила дерево, как бензопила, и я даже в какой-то момент испугался, что укрытие это меня не спасет. Но к счастью, собачьи зубы со скрежетом скользнули по металлическим вставкам, предназначенным, видимо, специально для таких случаев, и пес, жалобно заскулив, отступил. Навалившись плечом на дверь, я отыскал на полу ножку от сломанного табурета, подпер ей вход и только после этого расслаблено выдохнул и сполз вниз.
– Санька! Ты где? – крикнул я, вглядываясь во мрак. Ответа не последовало.
Из подвала, откуда-то снизу, потянуло могильным холодом. Потом я услышал тихий всхлип. Едва не переломав в темноте ноги, я спустился по лестнице вниз.
– Санька! Где ты? Давай собирайся, я за тобой пришел, – все время повторял я, пока шел наугад в кромешной тьме. И когда у меня стали появляться сомнения в том, что тут вообще кто-то есть, почти над самым ухом раздался заплаканный голос:
– Нет, уходи. Ты не должен здесь находиться. Я еще не отсидел положенное время.
Я натолкнулся на Санькины дрожащие от холода руки.
– Дружище, не время сейчас спорить. Там твою деревню морглоды атаковали. Уходить надо, пока они сюда не добрались.
– Морглоды? – спросил он с удивлением и страхом. – А как же дозорные? А отец Марк?
– Причем здесь отец Марк?! – не вытерпел я. – Не видел его. Хвост, наверное, поджал и отсиживается где-нибудь сейчас. А дозорные… нет их больше. Давай собирайся, будем выбираться из этого… – я хотел сказать «ада», но вовремя замолчал, остерегаясь бурной реакции Саньки.
Откуда-то сверху донеслись смутные шорохи. Я прислушался, но звуки стихли.
– Санька, ну давай же, не силком же мне тебя, в самом деле, волочь! – теряя терпение, сказал я.
– Не надо говорить так про отца Марка. Хвосты только у бесов бывают. И у морглодов.
Едва сдерживая гнев, я ледяным голосом произнес:
– Если встречу отца Марка, обязательно принесу ему свои извинения. Столько извинений, что и не унесет. А теперь – пойдем.
– Хорошо, – не понимая моего сарказма, строго ответил Санька. И потянул меня в сторону лестницы. – Будем выбираться.
Мы поднялись к выходу, но я остановил паренька, который уже готов был открыть дверь.
– Подожди, там собаки из псарни бродят. Морглоды сломали ограду и выпустили этих тварей на свободу. Возьми какую-нибудь дубину – тут много разной рухляди – и приготовься бежать как можно быстрее.
– Нет, – возразил Санька. – У нас для этого случая припасена кайенская смесь.
– Что? – спросил я, отвлекаясь от поиска подходящей дубинки. – Какая смесь?
– Кайенская. Почти в каждом доме есть эта смесь. Рецепт простой: табак и перец, мелко молотые. Собакам страсть как не нравится. Обычно прячем её около входа, чтобы, если вдруг что случится, можно было быстро достать. Тут тоже должна быть. – Он начал шарить рукой над деревянным бруском и достаточно быстро извлек из закромов пухлый целлофановый пакет, набитый грязно-серым порошком.
