Удивлению моему не было предела. За спиной тихо ойкнула Валя. Да, в Пади порой и покойники восстают из могил. Но Порох на покойника не походил. Вполне вменяемый, злобный взгляд – не такой потухший и пустой, как бывает у зомби. Правда, на том месте, где должен был быть левый глаз, теперь виднелась лишь кожистая розовая мембрана, испещренная сеткой вен, и какие-то черные сгустки, скрывающиеся внутри, перекатывались из стороны в сторону, словно там завелось какое-то существо.
Все это было где-то за гранью разумного.
Чьи-то сильные руки обыскали меня, отобрали оружие.
– Снова свиделись! – повторил Порох, бросая на нас голодный звериный взгляд.
– Вот они, эти чужаки, принесшие вместе с собой погибель в поселок! – прошипел отец Марк, испуганно выглядывая из-за спины Пороха. – Они покусились на самое святое – на человеческую жизнь! Они хотели меня убить! И как?! Чужими руками, сбив с истинного пути заблудшую душу! – Отец Марк злобно сверкнул глазами в сторону Саньки. Тот хотел что-то сказать и даже открыл рот, но Глеб Игнатьевич остановил его, мягко оттянув за локоть назад, в толпу.
– Благодарю, отец Марк, за сигнал насчет чужаков в деревне, – довольно произнес Порох, похлопывая преподобного по плечу своей уродливой клешней. Отец Марк натянуто улыбнулся. – Вы всё сделали правильно. Мы в долгу не останемся.
Старец страдальчески скривил лицо. Но, услышав робкий шепот, пробежавший в жиденькой толпе, обстрелял каждого змеиным, полным яда, взором. Все потупили взгляды, кто-то стыдливо перекрестился.
– Ироды! – совсем тихо прошипел пастырь. Но услышали его все.
– О! И ты здесь?! – произнес Порох, тыча в Науку пальцем здоровой руки. Свою мутирующую конечность он уже не прятал под перчаткой. Клешня сжимала автомат, наводя на присутствующих леденящий ужас.
– И я тут, – просто ответил тот.
– Обманул, собака! Ну ничего, и с тобой разберусь. Со всеми разберусь. Вот ведь как хорошо получилось, что все здесь собрались! Поквитаюсь.
– Что с тобой случилось? – игнорируя выставленное в его сторону дуло автомата, спросил Наука. – Твоя рука и лицо… Из-за чего это?
– Ты еще спрашиваешь?! – зарычал Порох.
– Спрашиваю, – кивнул Яков Михайлович. – Потому что и в самом деле не знаю. Хотя кое-какие догадки имеются. Могу поделиться. А хочешь убить – убивай, я безоружный.
– Какие догадки? Чего ты мне тут голову морочишь?! Из-за тебя это всё! Из-за твоей Установки этой проклятущей!
– А при чем здесь она? – удивился Наука. – Насколько я могу судить, к тому, что сейчас с тобой происходит, Установка не имеет никакого отношения. Ты ведь заражен. Я прав? Тебя укусил инфицированный? Кто? Человек? Зверь? Судя по изменениям, распространение началось с руки. Верно?
– Укусили, да теперь-то уж какая разница? – злобно ответил Порох. – Я не за тем пришел, чтобы мне прописные истины такие дурики, как ты, тут втолковывали. Я за ним пришел, – Порох кивнул в мою сторону. – Мстить. Мне теперь терять нечего. Я одной ногой уже в могиле. Тебе тоже, кстати, достанется, Наука, за всё! – бандит перевел взгляд на меня. – А ты, падаль, думал, меня так просто убить? Не-ет. Меня просто так не убьешь. Я из-под земли тебя достал бы.
– Даже в ад твою гадкую душу принимать не хотят! – бросил я ему. Порох вновь вскинул автомат, но ученый остановил его:
– Подожди. С инфекцией вроде всё более-менее понятно. А что же с Установкой не так?
– Наука, – заскрипел зубами Порох. – Ты идиота из меня не делай! Я тебе быстро дырочку промеж глаз организую. Не сработала твоя Установка! И тебе это прекрасно известно. Блефовал ты, когда про неё рассказывал. Чего уж тут непонятного? Вот за дешевый твой треп и шлепну тебя.
– Х-м, – задумался Наука. – Странно. А ты всем моим инструкциям следовал? Подключение? Калибровка? Коды доступа? Не могло быть сбоев. Консервация проводилась на высочайшем уровне, под моим личным контролем. Когда вы вошли туда, следов взлома не было? Может, кто-то до вас там побывал?
– Не было там никого, – устало ответил Порох. – Всё чисто там. Закрыто было. По твоим инструкциям действовали: подключили, активировали, ввели коды доступа. А не сработало. Не удалось сорвать мне джек-пот. И такое бывает.
– Порох, постой, а калибровку-то делали? Перед тем как коды доступа вводить?
– Калибровка-шмалибровка! – огрызнулся тот. Его вдруг начало мелко трясти. Лицо побледнело, как простыня, бандита повело в сторону, и он едва не распластался на полу, если бы не вовремя подхвативший его под локоть солдат. Порох отхлебнул из протянутой ему фляжки, закашлялся. – Я ведь как думал: коли не сработала Установка, значит, ты мне по ушам проехался. Немудрено – жить захочешь, и не такое расскажешь. А тут еще эта инфекция прицепилась. Думал, излечусь, потом тебя из-под земли достану. Вместе снова туда поедем, к Установке этой. Когда ножик у горла или пистолет к виску приставлен, оно, знаешь, меньше врать охота. Поэтому оставили всё там так, как было, не стали ничего ломать. Вернулись в Тополя. Вот с этим хлопот огребли, – он кивнул на меня. – Убить меня хотел! В голову стрелял! Но не тут-то было! – довольно крякнул Порох. А потом вдруг почернел лицом, тяжело произнес: – Наука, даже «янтарь» не помог справиться с этой заразой! А значит, ничего не поможет. Всё, мне крышка! К чему теперь все эти разговоры?
