От гулких шагов под самым потолком захлопали крыльями сонные голуби. Пахнуло солярой, мазутом и еще какой-то химией.
– Греются, жмутся друг к другу, – улыбнулся Санька, глядя на птиц. – Не бойтесь, мы вас не тронем…
– Закрой рот! – зло оборвал его Алик, сканируя взглядом помещение. Не удержавшись, он громко чихнул – кислый запашок нестерпимо щекотал нос.
– Заткнись! – злобно цыкнул на товарища Бугай.
Холодок страха поднялся откуда-то снизу, из живота, схватил за горло. Я незаметно проверил пистолет – оружие всё так же покоилось на поясе за спиной. Увы, но неприятности, которыми изобиловал сегодняшний день, даже и не думали заканчиваться.
Посреди ремонтного бокса дыбился к потолку перекрученный рельс. Мощь неведомой силы, сотворившей это, неприятно поразила нас. Всем стало не по себе.
– Мартеновская углеродная сталь, – со знанием дела присвистнул Алик, оглядывая причудливые изгибы рельса. – Хорошая сталь. Прочная.
Бугай тут же отдал приказ проверить помещение на наличие аномалий и прочих опасностей. Прошерстив бокс и не обнаружив, кроме укрытого полутьмой тепловоза, ничего, солдаты отчитались о том, что опасности нет.
– Ревизию боезапасов проведите, – распорядился Порох, перезаряжая свой автомат. – Отбиться сможем?
– Мало шансов, – честно признался Бугай. – Патронов не так много. А тварей этих там… тысячи.
– Тогда… – начал Порох и замолчал, задумавшись.
Ситуация и в самом деле была гадкой: мы были окружены со всех сторон толпой мертвецов, и только стены ремонтного бокса депо защищали нас от этой нечисти. «Эх, вертушку бы сейчас сюда!» – подумал я.
Внезапно на плече Пороха ожила рация, зашипев, словно дикая кошка.
– Прием! Порох!.. ш-х-х… вись! – сквозь помехи и щелчки слышался чей-то разгневанный голос.
Главарь замер, глядя на рацию так, будто впервые видел её. Остальные бойцы тоже смотрели на переговорное устройство с нескрываемым страхом.
Мы с Наукой переглянулись, ровным счетом ничего не понимая. Я подумал про убежище и про Валю, но голос этот был мне незнаком.
– Фараон, – одними губами произнес Бугай. Порох смерил его злобным взглядом.
– Порох, твою мать! Ответь! – вновь хрипло затрещало из динамика.
– Да, Фараон, – наконец ответил одноглазый бандит.
– Ты что там, совсем … к-х-х-ш-ш…?! – последнее слово потонуло в радиопомехах, но понято было всеми. – Ты куда, мать твою, запропастился?! Растолкуй мне, почему тебя нет в Тополях?!
– Фараон, дела решаю, надо было отлучиться… – произнес Порох, глядя на свою уродливую руку-клешню.
– Отлучиться?! Я тебе кишки выпущу, вошь поганая! Еще раз спрашиваю, на кой ляд ты Тополя бросил?!
– Ничего я не бросил! Муху вместо себя оставил. Да и Баллон там…
– Порешили твоего Муху вместе с Баллоном. Как последних засранцев мотыгами да топорами порубили! Крестьяне твои тополевские! Ты, придурок, Тополя потерял!
– Чё?!
– Буй через плечо! Загасили шавок твоих! Только прознали, что власти нет, как тут же волю почувствовали и взбунтовались. Ты понимаешь, что это значит?
Лицо Пороха было неподвижно. И только кадык на шее судорожно поднимался вверх и опадал, словно пытаясь вырваться из плена.
– Где ты сейчас? – вдруг спокойным тоном спросил Фараон.
– Я… – начал Порох и тут же запнулся. – Фараон, повтори, связь плохая.
– Где ты, мать твою, сейчас находишься?!
– Ничего не слышно! Связь прерывается.
– Порох, я тебя из-под земли достану! – замогильным голосом прохрипел Фараон. – Я тебе смертный приговор прописываю. А за твою голову…
– Извини, Фараон, ничего не слышно…
Он с размаху швырнул рацию на пол и остервенело начал давить ее сапогом. Брызнули пластмассовые щепки и болтики, что-то захрипело и стихло. Со смертью рации смолкли и все вокруг. Стало страшно. Потому что охоту на Пороха объявили «шерхановцы» во главе с самим Фараоном. А это ничем хорошим ни для него, ни для нас закончиться не могло.
– Полный писец! – нарушил молчание Радио. И тут же полетел в сторону от меткого хука главаря.
– Заткнись! – просипел Порох, доставая пистолет из кобуры. – Еще кто-то хочет высказаться?
Желающих не нашлось. Все молча смотрели то на пистолет, то на стонущего Радио, думая об одном и том же.
– Отлично, – оскалился бандит, убирая оружие. Голос главаря звучал устало и раздраженно. – Тогда продолжаем пляски со смертью. Десять минут
