– И что же это значит? – спросил я.
– Давай еще раз пройдемся по всем стадиям жизни этого микроорганизма. Сначала он проникает в носителя. Если носитель жив, то вероятность того, что вирус приживется, мала, около десяти процентов. В противном случае он просто погибает. Если вирус попадает в мертвое тело, то запускаются некие процессы, частично оживляющие мертвеца, – для того, чтобы тот кормил своего хозяина. Следующая стадия – это когда микроорганизмы, находящиеся внутри носителя, получив необходимый объем энергии, начинают трансформировать тело носителя.
– Морглоды, – сказал я.
– Да, они самые. И если не существует четвертой стадии трансформации, то морглоды в конечном итоге должны замкнуть круг жизни вируса. То есть они сами должны каким-то образом распространить этот вирусный микроорганизм, чтобы запустить новый круг жизни вируса.
– И что из этого следует?
– На самом деле это стандартная схема. И поведение мертвецов, до момента нашего похода с Порохом, вписывалось в эту модель. Но потом… Я искал ответы там, где их нет. Но, как оказалось, все просто! И как я сразу до этого не додумался?! – Наука хлопнул себя ладонью по лбу. – Понимаешь, все дело в Порохе.
– В Порохе?!
– Ну, не совсем в нем, но он – ключевой фактор. Он же заражен.
– Заражен, – кивнул я.
– И ему суждено было пройти всю стандартную цепочку: стать носителем вируса, умереть и так далее. Если бы не одно обстоятельство.
– Установка, – прошептал я. – Она что-то изменила…
– Вот именно! Понимаешь, Установка эта работает на принципе использования фотонных тоннелей и связей нейронов человеческого головного мозга. Испускаемые с помощью миелиновой оболочки, покрывающей аксоны нейронов, биофотоны создают квантовые сети в мозге человека. Их трансформация с помощью Установки и стала…
– Эй, эй! Полегче, ученый, – осадил его я. – Только теряешь время, я все равно ничего из сказанного тобой не понял.
Наука досадно вздохнул.
– В общем, Установка перестраивает некоторые определенные участки ДНК, определяя новые свойства организма, о которых я тебе уже рассказывал ранее. Вирус тоже может проникать в мозг. Вот тут и произошла цепь случайностей, приведших к столь печальным событиям.
Яков Михайлович растопырил пальцы и начал их по одному загибать.
– Пороха укусила инфицированная собака. Он заразился. Попал в те десять процентов, у которых вирус приживается и проникает мозг. – Тонкий палец червячком завернулся в ладонь. – Но, еще не зная об этом, Порох пошел к Установке и активировал её. – Второй палец загнулся внутрь. – Воздействие излучения изменило структуру вируса, но не Пороха. Поэтому он не получил тех способностей, за которыми шел. Вместо этого Установка изменила сам вирус. – Третий палец.
– Каким образом? – нетерпеливо спросил я. – Как изменила?
– Леша, налицо явная самоорганизация в сложную систему, обладающую зачатками разума. У вируса появился разум. Произошла перестройка ДНК вируса, наделив его разумом!
– Это же бред какой-то, ей-богу! Ты же ученый, ты должен понимать, что это…
– Леша, никто не исследовал, как Установка может влиять на другие организмы, кроме человеческого мозга. Наша лаборатория слишком мало проводила экспериментов и тестовых испытаний. Я же говорю: подгоняли нас тогда военные, знатно подгоняли. Жесткие графики и сроки, план горит, как обычно это бывает. Как это всё скажется на инфицированных людях, никто даже и предположить не мог.
– Получается, что мертвецы преследуют нас…
– Они идут к своему хозяину, Леша. Он – их король. Одним словом, главарь, предводитель, обладающий разумом и организовывающий вокруг себя свое королевство. Возможно, у них возникнет что-то вроде муравейника или пчелиного улья. Порох – тот, кто даст им качественно новый уровень развития. И люди Блокпоста – это дар для него. Для его коронации. – И без того выпученные от ужаса и возбуждения глаза Науки округлились еще сильнее. Он судорожно сглотнул и произнес: – Для того, чтобы производить себе подобных, нужна энергия – недаром самка богомола или паук черная вдова съедают своих самцов – запасаются энергией для рождения потомства.
Я задумался, переваривая услышанное. Теперь все вставало на свои места: и «случайное» нападение морглодов на Вознесенское, и стычка в железнодорожном депо. Порох был совсем рядом – он гнался за мной, – и они почувствовали это. Потом, когда мы ушли подземными тоннелями, они потеряли наш след. Но, как только мы вышли на поверхность, уже другие твари почувствовали своего предводителя и двинулись на нас. С каждым разом их действия становились всё более отточенными и логичными. Теперь же, видимо, зная конечный пункт нашего маршрута, они начали действовать на опережение – приготовили своему хозяину жертву и ждут, когда он сам явится к ним. «Вот черт! Нам ни в коем случае нельзя идти на Завод! Но и не идти мы не можем. В плену у зомби находятся люди, в том числе мои мать и брат. И бросить их я просто не могу. Значит, надо идти. Вот ведь задачка! Шансы-то невелики… Хотя… Ведь у нас в этой игре самый главный козырь есть. Порох».
