Я кивнул в ответ.
– Проверьте оружие, – сказал Бугай. – На счет «три» идем за мной – быстро и без остановок. Если кого-то заденет и он не сможет идти… останавливаться не будем. Сами понимаете. Так что без обид.
Мы встали около дверного проема, досчитали до трех и под отвлекающую пальбу Радио выбежали наружу.
На улице лениво мела поземка, из сугробов торчали мертвые деревья. Низко нависающее, мышиного цвета, небо готово было в любую минуту разразиться снегопадом. С севера потянуло промозглостью, выплыли рваные облака холодного тумана.
Около покосившейся сараюшки, где прежние хозяева дома хранили садовый инвентарь, стояли два бандита и что-то живо обсуждали. Бесшумной стремительной тенью Бугай бросился на них и в какой-то нечеловеческой ледяной молчаливой злобе убил их двумя скудными ударами ножа в шеи, всаживая лезвие по самую рукоять в трепыхающуюся плоть. Те даже не успели закричать, так и повалились, уже мертвые, с выпученными от удивления глазами.
Бугай подал знак, и мы подбежали к нему, сбились около сарая, слушая дальнейшие инструкции.
– Уходить будем огородами, – шепнул он, указывая в сторону горы, белеющей в утреннем свете и похожей на огромного мертвого ангела. – Бежим что есть мочи, но и шуму лишнего не создаем.
За спиной раздался крик Радио:
– Эй, Борода, ты еще живой?! Что, слабо оказалось взять нас? Давай же, иди сюда, мы тебя быстро свинцом нафаршируем! А Фараон где? Испугался, в штаны навалил и убежал? Это в его стиле! Прячется за своими «шестерками»?
– Щенок! – по-змеиному, едва не брызгая ядом, прошипел Фараон. – Убить его!
Заскрежетала крыша дома, осыпаемая свинцовым градом, с новой силой полетели горящие факелы.
– Где Сом? У него гранаты были. Закидайте к чертям собачьим это дыру, чтоб места живого не осталось! – громыхнул голос Бороды.
Бабахнуло. Это Радио умудрился попасть в канистру с горючим. После взрыва в стане врага заголосили сразу все: кто-то закричал от боли, кто-то безуспешно пытался отдавать приказы. Среди всего этого безумия вдруг раздалась веселая матерная песенка, которую запел Радио.
Спрятавшись за сараем, мы долго смотрели по сторонам – не появится ли вражья подмога. Все было спокойно.
– Другого шанса не будет, – констатировал Бугай. – Надо линять.
– Вон там, – кивнул Порох, состроив кислую мину, – простреливаемость хорошая. Если заметят – вмиг срежут.
– Значит, быстрее бежать будем, – с плохо скрываемой злостью ответил Бугай. – Валим до той трансформаторной будки. Но только без шума. Там переждем, поглядим по ситуации. Дальше лесок стоит – видишь? Если получится до него добежать – считай, спаслись.
До леса, устроившегося под горой, было километра два. В молозиве тумана его сложно было разглядеть. Добраться до него – еще сложнее. Почти невозможно. Но другого пути не было.
Нам повезло. Мы достаточно быстро перебрались к трансформаторной будке, забились с подветренной стороны, заняв выгодную позицию.
Наука неумело перекрестился дрожащими руками. Срывающимся фальцетом произнес:
– Неужели пронесло?
– Если пронесло – поменяй штаны! – огрызнулся Порох. Санька прыснул от смеха, но тут же зажал себе рот. – Из облавы еще не выбрались, а ты уже радуешься раньше времени. Бугай, чего там?
Тот, все это время высматривающий путь к отступлению, кивнул:
– Чисто!
– Тогда пошли.
– Не, побежали, – поправил его Бугай.
Мы рванули вперед.
Морозный воздух обжег легкие, глаза залепило падающими хлопьями снега. За спиной раздались вражьи голоса:
– Глянь, это там наши бегут, что ли?
– А пес его знает! Вроде не похожи. Синька, у дороги кого-то из наших ребят выставляли?
– Нет.
– Черт! Это ж те самые! Которых окучиваем! А ну стой! Стой, говорю!
Свистнули пули.
– Заметили! – предупредил я всех, ускоряя бег.
Дышать стало тяжело. Шумно и как-то натужно забилось в груди сердце.
«Шустрее, Леха! Шустрее! Иначе – пришьют!»
Но Санька вдруг вскрикнул и едва не упал – я успел его подхватить. Грязный рукав его куртки обагрился кровью.
– За… зацепило… – задыхаясь, простонал он.
– Ничего, потерпи, немного осталось.
