– Йе… кто? – озадачился Комар.
– Йоулупукки, финский Дед Мороз.
– Откуда все это? – спросила Герда.
– Привез, – ответил Таджик лаконично. – Торговать.
– А в тюрьме как оказался?
Таджик пожал плечами. Контрабандист, догадалась Герда. Вот оно что. Где-то у него здесь тайник с товаром.
– Стреляли, – сказал Убер с акцентом. – Да?
Молчание. Таджик традиционно игнорировал шутки скинхеда.
– Надо уходить, – сказал он наконец.
…Этот санузел был странным. Даже вместо обычной для метро надписи «СУ номер такой-то», здесь висела другая. «Аварийный выход 1 линии».
– Куда выход-то? – не понял Комар.
– Наверх, – сказал Убер. Таджик кивнул.
Много времени заняла подготовка. Облачение в химзу, подгонка снаряжения, запечатывание швов. Опытный Убер и невозмутимый Таджик скотчем проклеивали стыки, чтобы не попала радиоактивная пыль. Умельцы.
– Скотч – великая штука! – восхитился Убер. – Таджик, брат! Я смотрю, ты просто виртуоз скотча!
Комар и Герда послушно позволяли себя одеть. Словно маленькие дети, которых крутят и вертят, собирая на прогулку в тоннель, заботливые родители. Комар поморщился.
– Ты был наверху, как понимаю? – Убер посмотрел на него в упор. – Давай, колись.
– Один раз, – признался Комар. – Года два назад. Но диггера из меня не вышло, – он отвернулся, дернул головой. – Не спрашивай.
– Я что? Я-то деликатный. А вот он, – Убер мотнул головой в сторону Таджика, – сука, любопытный, прямо страсть. Повернись. Теперь еще. Теперь подпрыгни. Еще выше! Еще! Больше энтузиазма!
– Зачем? – Комару это, наконец, надоело.
– Да так, по приколу. Нормально, нигде не брякает. Противогаз умеешь надевать?
– Э…
– Понятно. Смотри, как это делается, – скинхед продемонстрировал, затем стянул снова.
– Тебе хорошо, ты лысый, – сказал Комар с завистью. Резина противогаза на волосы надевалась плохо, страшно больно.
– Не лысый, а бритый, – поправил Убер. – И ничего хорошего – вспотеешь и прилипает. Детскую присыпку надо. Или тальку. Таджик, у тебя присыпки нет, случайно?
– Давай помогу, – это уже Герде. Та покачала головой.
– Давай, давай, не до деликатности. Родина в опасности!
Еще спустя полчаса они были готовы. Убер критически оглядел маленький отряд, хмыкнул.
– Выглядим настолько дерьмово, что можем сойти за сумасшедших. Или за героев. За нормальных людей уже никак.
– Убер! – возмутилась Герда.
– Что Убер? Правда глаза колет? – скинхед помедлил. – Но до выхода нужно сделать одно дело.
Убер вытащил пластиковую бутылку с мутной красноватой жидкостью, поболтал в руке. Кажется, это то самое, что пили покойные бандиты.
В глазах Комара отразился ужас.
– Зачем?!
– Мы пойдем пьяными? – Герда подняла голову, нахмурилась. – Ты в своем уме?
Убер развеселился.
– Ну, вы и дети. Алкоголь, выпитый до облучения, снижает последствия оного облучения. А после – связывает и выводит радионуклиды из организма. Других средств радиозащиты у нас нет. Единственное, надо бы еще что-нибудь с йодом сожрать…
Таджик молча выложил на пол красно-желтую пачку и цветные тюбики. Воцарилось молчание.
– Соль с йодом, – прочитал Комар. – Целая пачка. И еще шприц-тюбики с радиозащитой… надо?
Убер остановился. С сожалением посмотрел на содержимое бутылки.
– Ну, блин. Такую идею на корню зарубили!
Готовые, упакованные, они стояли в шлюзе вентшахты. Неужели это происходит на самом деле? Герда поежилась. Она никогда не хотела быть сталкером – разве что очень давно. За этой дверью бурлила чудовищная жизнь. Твари. Мутанты. Опасности. Мертвый город, полный призраков. Беда.
Но другого выхода нет. Герда вспомнила о веганцах, о Щеглове. «Убей своих друзей», червь в стеклянной банке из-под детского питания…
