Ленинградец мгновенно оказался рядом, перехватил ее руку, вывернул. Быстрый, тренированный. Морпех потерял противогаз, автомат и много крови, но не утратил ни силы, ни ловкости. Ни бешеного, нечеловеческого упорства. В руке Ленинградца сверкнул нож Герды.
Сверкающее лезвие оказалось в опасной близости от горла девушки.
– Ты же человек, я знаю! – закричала Герда. – Знаю! Стой!
Ленинградец оскалился. Герде стало не по себе. В глазах морпеха, страдающих, измученных, в глазах, словно взятых с одной из старинных икон, плавилось страдание. Слезы текли по окровавленному лицу Ленинградца, словно оно было пластиковым, бесчувственным, как у куклы.
– Я не могу, – глухо сказал он. – Я должен. Не могу. Я должен.
В нем происходила какая-то чудовищная внутренняя борьба. Лицо перекосилось. Ноздри раздувались, по лицу пробегали мучительные гримасы.
– Бе… – выдавил он. Жила во лбу вздулась.
– Что?!
– Бе-ги, – он из последних сил оттолкнул девушку.
В следующий момент за его спиной возник Убер – с огромной ржавой телевизионной антенной в руках. Словно это крест первых христиан. Ленинградец начал поворачиваться…
Миг.
Убер ударил. Хэ-эк!
Антенна глубоко вошла в спину морпеха. Герда словно наяву слышала жутковатый хруст, с которым толстая ржавая труба проходила сквозь мышцы, тонкий жировой слой, внутренности… и вышла из живота Ленинградца.
Морпех упал на колени. Изо рта хлынула кровь. Несмотря на это, он улыбался.
– Спасибо, – сказал Щеглов. Ленинградец. Лицо его вдруг расслабилось. Ленинградец обмяк. Рухнул, словно сложившийся от взрыва небоскреб.
Убер встал над бывшим морпехом.
– Что это за звук? – Комар не понял. Патроны кончились, он повесил бесполезный дробовик на плечо.
Долгий заунывный стон здания.
Комару на мгновение показалось, что дом под ними слегка дрогнул, сдвинулся с места… Ерунда. Не может такого быть… Он видел, как Убер возвышается над упавшим морпехом.
– Вот и все, – сказал Убер. И помахал рукой Комару.
Еще мгновение скинхед возвышался над павшим морпехом. В следующее мгновение крыша под ним обрушилась. Треск. Грохот, от которого у Герды заложило уши. Взвился огромный столб пыли и… Герда подалась вперед…
Скинхеда больше не было.
– Убер!! – закричала Герда. Бросилась к краю, заглянула вниз. От высоты закружилась голова. Части пролетов здания не было, этажи с пятого по первый обрушились в гигантский черный котлован. Прутья арматуры с насаженными на них кусками серого бетона медленно качались над бездной. Убер и тело Ленинградца исчезли.
– Убер! – крикнула она туда, в провал.
Ответа не было.
– Убер! Как же так… Убер!
Неожиданно сильная рука оттащила ее от края. Девушку встряхнули, дернули назад.
Таджик закричал ей в лицо:
– Бегом, дура!
– Но… там Убер…
– Он мертв, – сказал Таджик просто. Он прижал девушку к брезентовой груди. – Плакать будем потом. А сейчас – быстрее! Вперед! Веганцы еще здесь. Комар, помоги! Комар!!
– Д-да.
Вместе они потащили девушку за собой. Герда пришла в себя и начала вырываться. Потом обмякла.
– Быстрее!
Они были уже рядом с лестницей. И тут… Веганец выскочил им навстречу из люка, выпрямился. Видимо, он пробежал этажом ниже и поднялся на крышу в другом крыле здания. Компания остановилась. Веганец насмешливо развел руками – деваться вам некуда. Мимо меня не пройти. И это было правдой.
В руке у «зеленого» был огромный тяжелый «Грач». Дуло пистолета смотрело на Комара.
Комар отпустил руку Герды, пошел вперед. Прямо на оружие.
– Комар! – она попыталась вырваться, догнать его, остановить. Таджик покачал головой. Комар шел впереди, они ковыляли за ним. Герда закричала: – Федя! Комар! Подожди!
