— Лучше взять. Если сюда нагрянут, сейф их не остановит, — обернулся он. — Снимай платок, я лучше его себе возьму.
— Нет! Пусть будет пока у меня. Вдруг нас остановят или еще что.
Не знаю, сработало действие платка или в моих словах был резон, но Кирилл не стал спорить, согласно кивнув.
Пока я меняла свитер, он быстро побросал в спортивную сумку свои вещи и мои. Не успела оглянуться, как мы опять ехали в машине.
— Может, нам стоит сначала дать показания полиции? — заикнулась я. Мы уезжали из города, как будто виновные в чем-то, и поспешный отъезд смахивал на бегство.
— И что полезного ты им сообщишь? Кто стрелял и из-за чего — не знаешь, заикнись насчет необычных свойств шейного платка, за которым охотятся, и тебя отправят на беседу к психиатру. Помочь ничем не сможешь, только потеряешь время.
Прав, наверное, но на душе все равно было муторно. Бросив на меня взгляд, чуть смягчившись, он произнес:
— Мы дадим показания и расскажем, что видели, но позже. Следствию это не поможет, просто создаст более полную картину. Платок и шантаж Морено опустишь. Просто договорились встретиться с ними в парке — и все.
— Саша сказала родителям, что едет ко мне готовиться к зачету, — всхлипнула я.
— А вместо этого поехала к Ковальскому. Ее машина все еще у него.
— Это моя вина. Нужно было рассказать ей правду о Богдане и Кристофе.
Чувство вины разъедало. Если бы я была с ней откровенна, она бы не повелась на звонок Кристофа и не доверяла ему.
— Прекрати! — резко оборвал меня Кирилл. — Виноваты те, кто охотится за этими тряпками, не останавливаясь ни перед чем. Можно подумать, это ты похитила Лебедеву и шантажировала ею! Морено затеял эту встречу.
— Но это я выбрала парк!
— Думаешь, они бы в другом месте засаду не устроили? Назначь ты встречу в ресторане — устроили бы перестрелку там, и пострадало бы гораздо больше людей. Неужели ты не видишь, что за ним следили?
Мне стало немного легче, трудно было здраво рассуждать. Перед глазами предстала Саша. Как она падает… кровь… Один выстрел — и все. Планы на жизнь, мечты, любовь оборвались в единый миг. Маленькая дырочка в середине лба — и понимаешь, что это конец и уже ничего не исправить и не изменить.
Я отвернулась к окну, затихнув и сглатывая слезы. Думала, что плачу неслышно, но Кирилл не выдержал, съехал на обочину и притянул меня к себе, обнимая. От его сочувствия заревела в голос, находя утешение в сильных руках и тихих успокаивающих словах, что шептали мне в волосы.
Некстати зазвонил телефон. Кирилл сам нащупал его у меня в кармане и достал.
— Кто? — всхлипнула я, отстраняясь.
— Никто, — ответил он, выключая сотовый и разбирая его, доставая симку. — Все разговоры завтра и после того, как разберемся, что происходит.
— Кирилл?!
Даже не знала, как реагировать на такое самоуправство.
— Серебрянская, тебя чуть не убили! Теперь я отвечаю за твою безопасность, и все звонки — после того, как буду уверен, что тебе это ничем не грозит. Не спорь!
Я закрыла рот, передумав возмущаться. Все равно в таком состоянии говорить ни с кем не хотелось, кто бы там ни звонил. Удовлетворенно кивнув, Кирилл сунул детали телефона к себе в карман и завел машину.
Охотничий домик в лесу оказался внушительным двухэтажным срубом за высоким забором. Территорию охранял сторож, который открыл нам ворота. Я вышла из машины, зябко поежившись и рассматривая дом, пока Кирилл доставал пакеты с едой из багажника — по пути заехал в магазин за продуктами.
— Пойдем, не мерзни, — позвал меня за собой.
Внутри дома было ненамного теплее, чем на улице. Кирилл включил отопление и занялся розжигом камина. Я же присела на диван, рассматривая головы оленей с ветвистыми рогами, которые висели над камином, шкуру медведя на полу.
— Ты здесь раньше бывал?
— Да. Выбирался пару раз с отчимом на охоту. Мать сюда приезжать не любит.
— Дай угадаю — чучела терпеть не может.
— Верно. Ты же знаешь, как она относится к животным, и охоту не одобряет.
Я кивнула. Его мать была ветеринаром по призванию и очень любила свою работу.
— Есть хочешь? — спросил Кирилл, когда в камине весело затрещал огонь, облизывая поленья.
— Нет, — отрицательно качнула головой. — Спать.
— Пойдем наверх.
