меня на мысль, что есть множество мест, где даже не подумаешь искать.
— К чему ты это говоришь?
— К тому, что платок надежно спрятан. И демонстрировать я его буду лишь после того, как официально стану вашей помощницей.
— Девочка, не играй со мной! — подобралась уже расслабившаяся Арсеньева.
— Какие игры? Бывшая владелица убита, Кристоф убит, моя подруга убита. Не хотелось бы пополнить этот список или стать случайной жертвой. Я согласна на сотрудничество, но не хочу быть глупышкой, которая принесет вам платок и станет ненужной. Я не ваша избирательница и, скажем так, с осторожностью отношусь к предвыборным обещаниям. Начните их выполнять, и я вам поверю.
Повисла тишина, чтобы через миг разорваться подобно снаряду.
— Кажется, у Василия Макарыча крыша поехала. Отказался меня пускать, говоря, что не велено.
Я вздрогнула, услышав Кирилла. Через минуту появился и он сам из глубины дома. Наверное, там второй вход.
— Пришлось забор преодолевать. Он тебе не досаждал? Ты как?
Кир стремительно присоединился к нашей тесной компании, подходя ко мне и больше никого не замечая.
— Нормально. У нас гости, — указала ему глазами на Арсеньеву.
Резко развернувшись и заслонив собой, искренне удивился:
— Анастасия Филипповна?!
«Кажется, они уже знакомы», — сделала вывод я.
— Вчера люди Анастасии Филипповны проявили излишнее рвение в парке, и в качестве компенсации нам предлагают работу. На очень выгодных условиях, — кратко обрисовала ситуацию, вводя в курс дела.
— Откуда такое великодушие?
В голосе слышалось недоверие и ирония. Вот только это Арсеньеву не смутило.
— Вы отличный специалист в своей области. И вашей девушке я уже предложила место своей помощницы. Отдайте мне платок! — прозвучал неожиданный приказ.
— Какой? — отрывисто поинтересовался Кирилл.
— Вот с такими кружевами, — тон Арсеньевой стал мягче.
К моему удивлению, Ольховский направился к ней, открывая мне обзор, и с преувеличенным вниманием изучил кружева на демонстрируемой шляпе.
— Признайся, видел такие?
— Да, — к моему удивлению, подтвердил он.
Удивление стало еще больше, когда на приказ принести вещь с кружевами Кирилл послушно пошел на второй этаж. Я даже с дивана вскочила, не веря глазам своим!
— Вот видишь, — на губах Арсеньевой расцвела улыбка, — как все просто с мужчинами.
— Наша договоренность отменяется? — скрывая панику, спросила я, а взгляд остановился на ее руках. Ох, не зря она перчатки не сняла, не зря!
Арсеньева сделала вид, что задумалась, но ответ я прочитала в ее глазах.
— Мне нужна помощница. В тебе есть характер и изворотливость. Я подумаю, — почему-то не стала сразу отказывать. Наверное, решила подождать, пока платок окажется в ее руках. Я же ждала Кирилла, в душе надеясь, что он притворяется и пошел за оружием.
Ольховский вернулся довольно быстро, спускаясь по лестнице и сжимая в руке перчатки.
— Кирилл! — позвала его, подозревая, что он под влиянием Арсеньевой.
— Нам лучше их отдать, — убежденно ответил он, подтверждая внутренние страхи.
Пока внимание женщины было приковано к зажатому в кулаке клочку ткани, я бросилась к Кириллу, благо стояла ближе к лестнице.
— Дай!
Перехватив его, вырвала перчатки и бросилась к камину, занеся руку над огнем.
— Перчатки?! — удивилась Арсеньева.
Впопыхах мне удалось забрать лишь одну перчатку. Вторая упала на пол, и Кирилл, подобрав ее, передал лживой гадине, рвущейся к власти.
— Я сожгу ее! — замерла с парной у камина.
Вот только угроза не напугала. Игнорируя меня, Арсеньева провела по щеке Кирилла ладонью, затянутой в перчатку.
— Ответь честно, ты знаешь, где шейный платок? — требовательно спросила она.
— Да.
— Принеси! — прозвучал хлесткий приказ.
Ольховский развернулся и пошел ко мне. Не было ни стеклянного взгляда, ни еще каких-либо внешних признаков, что он под внушением. Вел себя так,
