– А что? – смутился он.
Жюль вышла из комнаты, но быстро вернулась и протянула мужу чек. Впоследствии, вспоминая эту сцену, он даже не мог сказать, что она ткнула чек ему в грудь.
Деннис взял чек, посмотрел на него и закрыл глаза.
– Господи, – он сел на диван и схватился за голову. Прическа его была в полном беспорядке после сна. – Мысль о ста баксах меня оскорбила. Но это намного хуже. Я не знаю, как поступить.
– Деннис, все хорошо, – сказала Жюль.
– Если ты хочешь со мной развестись, Жюль, пожалуйста. Но ты об этом не говорила.
– Не хочу. Зачем ты сам об этом заговорил?
– Это ужасно. Со мной же было весело до инсульта, пока мне не сменили лекарства, правда?
– Да, конечно.
– Я пытаюсь осознать, что со мной было весело, и снова может быть весело. Но раз за разом я понимаю, что не могу. Что что-то делаю не так. Та девушка из Кентукки с жуткой печенью. Сейчас она, наверно, уже умерла. Господи, теперь я снова буду все время о ней думать. Все так сложно.
Я не такой сильный, как ты и Рори. И я знаю, что скоро потеряю тебя.
– Нет, – ответила Жюль. Было уже далеко за полдень, а он сидел перед ней в мягкой мятой пижаме. Он потерял всю свою бодрость и силу в тот вечер, когда наелся чего-то, содержащего тирамин. Она и весь остальной мир пошли дальше, а он остался на месте. Он может потерять ее, если все останется по-прежнему. Теперь она это понимала. Это было как… почувствовать, что у романа будет плохой конец, и быстро захлопнуть книгу, будто можешь что-то исправить.
– Деннис, нам нужно что-то изменить в жизни, – сказала она. – Для начала уедем отсюда. Из этой квартиры. Продолжим тебя лечить. Новые лекарства, спорт, осознанность, да что угодно. Но мне кажется, мы должны принять помощь Итана и Эш.
Деннис испытующе поглядел на нее, и тут появилась Рори. Она всегда появлялась вовремя, как будто какие-то электрические импульсы влекли ее в эпицентр напряженных ситуаций. Она встала перед родителями и посмотрела на них.
– Это сто долларов? – спросила она у отца.
– Да.
Рори, удовлетворенная, посмотрела на мать, и кто знает, какие сложные соображения заставили ее выдвинуть следующее требование.
– Мама, поцелуй папу, – велела она.
– Что? – переспросила Жюль.
– Поцелуй папу, я хочу посмотреть.
– Детка, люди обычно целуются наедине, – сказал Деннис, но Жюль обхватила руками лицо мужа и притянула его к себе. Он не сопротивлялся. Глаза у обоих были закрыты, но они слышали, как смеется Рори – низким довольным смехом, как будто осознавая свою власть.
И вот они перебрались в другое жилье, шестью кварталами севернее, куда более светлое и чистое. «И здесь есть лифт!» – постоянно напоминали они друг другу, причем с таким удивлением, словно раньше и слышать не слышали про такое чудо. А теперь оно принадлежит им! В первый день, когда этот лифт привез их в захламленную, но новенькую, свежую квартиру, пропахшую краской и полировкой для пола, они поняли, что, наконец, спасены. На самом деле это было не совсем так – просто они переселились в новую, более качественную квартиру в кооперативном доме, взяв ипотеку под поручительство Итана. И находилось это жилье в том же школьном округе, чтобы Рори не пришлось переходить в другую школу. Депрессия Денниса витала в воздухе наравне с неистребимым запахом краски, но все же это было уже что-то. Грузчики свалили все коробки в кучу в центре квартире. Среди вещей были старые добрые постеры в рамках – «Трехгрошовая опера», череп какого-то животного в исполнении Джорджии О’Кифф и «Ночные ястребы» Хоппера. Они уже давным-давно выросли из всех этих вещей, но избавиться от них рука не поднималась, так что этим старым постерам суждено было покрыть новые стены. Вечером к ним заглянула Эш, чтобы немного помочь с переездом. На ней была красная фирменная футболка компании грузовых перевозок с надписью «ШЛЕППЕРС». Бог знает, откуда она ее взяла. Эш сразу же взялась за дело, решив помочь Рори привести в порядок ее комнату. Теперь у нее действительно была своя собственная, настоящая комната, а не просто уголок в гостиной, который по ночам превращался в спальню.
Жюль слышала их голоса. Эш мягко спрашивала о чем-то, а Рори громко отвечала:
– Нет, не прячь ролики, Эш. Мама и папа сказали, что я могу надевать их ПРЯМО В КВАРТИРЕ, как мои индейские мокасины.
Эти двое, лучшая подружка и маленькая девочка, возились до тех пор, пока не распаковали все до единой коробки. Эш все еще была у них, когда стрелка часов приблизилась к восьми вечера. Они поужинали вьетнамской едой, которую взяли на вынос в ресторанчике, где и будут покупать ее ближайшие тринадцать лет, пока в кризисные времена заведение не закроется. Жюль сняла с дивана защитную пленку и достала тарелки и приборы из ящиков с надписями: «КУХНЯ 1» и «КУХНЯ 2». Рори явно переела – она уплетала роллы один за другим, но в конце концов громко икнула, встала, поплелась в новую комнату и рухнула спать прямо в одежде. Трое взрослых остались – их опьянили восторг и надежды.
– Все будет просто отлично! – убеждала их Эш. – Я очень рада за вас!
