двенадцать, и она неторопливо раскатывала по квартире на скейте – делала что угодно, лишь бы не заниматься ненавистными уроками. Телевизор был включен, как и всегда в последнее время. По всем каналам показывали одни и те же жуткие дымящиеся кадры. По «Си-Эн-Эн» шло какое-то ток-шоу. Деннис задержался на нем на секунду, а затем переключил, но Жюль внезапно перехватила его и сказала:
– Подожди, назад!
Гостьей на ток-шоу была какая-то сорокалетняя блондинка. На ней было обтягивающее платье, а в ушах – сережки, похожие на грубые куски необработанного золота. Лицо у нее было жесткое, но в то же время пронизанное болью.
– Это она… – в шоке пробормотала Жюль.
– Кто? – удивленно переспросил Деннис, и тут на экране появился текст: Кэтрин Краузе, генеральный директор «Бейлис МакКолтер». Это была компания, потерявшая в тот день четыреста шестьдесят девять сотрудников. Двенадцатого сентября генеральный директор публично поклялся, что будет и дальше выплачивать зарплату и оплачивать медицинскую страховку семьям погибших. До этого Жюль только читала о ней, но никогда не видела.
– Кэти Киплинджер, – сказала Жюль. – Я не уверена, но, кажется, да. Боже, как же мне хочется позвонить Эш! – сказала она. – Но это будет очень странно. Лучше позвоню Джоне.
И как только он поднял трубку, она тут же выпалила:
– Включи «Си-Эн-Эн». Скажи, кажется мне или нет.
– Что-то случилось? – спросил Джона и включил телевизор. Там как раз шла реклама лекарства от эректильной дисфункции.
– Подожди немного.
Когда возобновилось ток-шоу, он молчал целых десять секунд, а потом тяжело выдохнул и сказал:
– Тебе кажется, что это она, да?
Жюль услышала на заднем плане голос Роберта:
– Кто –
– Да, – ответила Жюль.
– Мне тоже.
После этого Жюль и Джона разговаривали еще целый час. Кэти их потрясла – она как будто шагнула в их мир прямиком из портала, ведущего в другое время. В последний раз Жюль видела ее двадцать пять лет назад, в кофейне. Тогда Кэти была подростком и сгрызала ногти на руках до мяса. Теперь на ее ногтях был идеальный маникюр, а лицо было напряженным, но опять-таки очень печальным. Она неплохо научилась держаться на публике, тем более в такой момент, когда просто разваливалась на куски.
– Хотите сказать что-нибудь людям, которые вас осуждают? – спросил ведущий, наклонившись к ней так, словно хотел не то поцеловать, не то ударить ее.
– Хочу сказать, что я сдержу свое обещание.
– Но вдовы и вдовцы говорят, что вы этого не делаете. Их чеки не принимают, они потеряли медицинскую страховку – причем в самый тяжелый момент.
– Просто их деньги еще не пришли, – сказала Кэти. – Я подумала, что у нас получится задействовать отдел электронных продаж и сразу приступить к делу, что нас выручат наши собственные средства, но ничего не вышло. Послушайте, я просто прошу семьи пострадавших совсем немного потерпеть. Как вы знаете, сейчас мы как раз пытаемся организовать фонд помощи. Будем рады любым вложениям. Но что нам действительно нужно – так это чтобы все просто запаслись терпением. Я не останусь в стороне.
– Да, – сказал Джона. – Я читал об этом. Она сказала, что раздаст деньги, а потом просто заблокировала все выплаты.
– Но она говорит, что не виновата в этом, – сказала Жюль.
В студии раздался звонок. Ведущий принял его и мягко сказал:
– Пожалуйста, говорите.
А затем включил громкую связь.
– Мы поверили вам! – раздался чей-то хриплый и яростный женский голос. – Мы поверили в ваши россказни! Моя семья и так страдает, а теперь мы не можем получить честно заработанные моим мужем деньги! Вот как вы чтите память людей, которые трудились на вас?!
– Мы о вас позаботимся, – спокойно ответила ей Кэти. – Пожалуйста, просто дайте нам еще немного вре…
– Вы – лицемерка! Поверить не могу! Знаете что? Идите вы в жо…
Звонок оборвался.
Кэти Киплинджер выпрямила спину и застыла. Жюль и Деннис в своей квартире, и Джона в своей – тоже. Рори равнодушно проехала мимо, пробуя на своей доске какие-то новые трюки.
Жюль наблюдала за Кэти. Она сидела в телестудии, пригвожденная к своему крутящемуся стулу гневом семей убитых сотрудников. Иногда, впрочем, поступали звонки от сочувствующих адвокатов, которые немного смягчали обстановку, или от пугающе заботливой женщины-психотерапевта, которая
