— Я не знаю точно, — пробормотал король, опуская взгляд себе на руки, — как это тебе объяснить… В общем, можно сказать, видел.
— Правда?! — обрадовалась я и облегченно выдохнула: — Фу, ну, значит, я не совсем с ума сошла! Понимаешь, я сегодня рассматривала фрески, потом дошла до конца, посмотрела под углом к свету, а на стене — два отпечатка детских ладоней. И под одним написано по-варсотски «Соня».
— А под вторым? — быстро спросил король. Я виновато на него глянула:
— Не помню, там была какая-то жутко витиеватая загогулина…
Я умолкла, потому что король резким жестом поднял руку и спроецировал на стену большую картинку. На белом светящемся фоне сама собой написалась черная витиеватая штуковина. Лид повернулся ко мне и спросил:
— Вот такая?
— Такая, — согласилась я, вглядевшись. — А как она расшифровывается?
Лид дернул головой. Загогулина на картинке упростилась и распалась на несколько варсотских слов-слогов. Слова попрыгали, следуя за глазами Лида, и, остановившись, составились в надпись: «Лидиорет ратсаниветла».
— Ратсаниветла — это же принц? — уточнила я по-русски. Лид кивнул.
— Ну да. Я ведь тогда не был королем, и мог бы и не стать.
— Это что же получается?! — сказала я, вылупляя на него глаза. — Ты знаешь, откуда взялись эти надписи? Кто это написал?!
— Конечно, знаю, — отозвался король и опять взял паузу.
— Ну?! — зашипела я, быстро потеряв терпение.
— Соня, не сердись, я просто стараюсь подобрать слова. Это сделал я.
— Так, ладно, хорошо, — забормотала я, начиная растирать себе виски. — Надпись сделал ты. А теперь, пожалуйста, скажи, когда, зачем и, главное, ГДЕ?! Ведь я когда увидела эти ладошки, закрыла глаза, а когда открыла, то уже сидела тут, на этой кровати, а в коридоре никаких ладошек не было!
— Где сидела?! — взволнованно переспросил Лид. — А, вот оно что…
— Чего что?! — подпрыгнула я. Пружины взвизгнули, кто-то в соседней камере угрожающе замычал и заворочался. Король шикнул, я застыла изваянием. Переждав скрип и мычание, мы возобновили разговор уже в менее эмоциональном стиле. Король поглядел на меня и вдруг спокойно спросил:
— Соня, мы раньше встречались, до того, как ты стала моей спасительницей. Ты это помнишь?
— Я? — сказала я, комкая простыню. — Да… Наверное, если это был ты. Просто, если честно, мне казалось, что мне это все приснилось. Точнее, это мне и правда приснилось, я же потом проснулась в своей постели!
— Увидев отпечатки, ты тоже очутилась на этой кровати, и тем не менее, они реально существуют, — заметил король.
— Тогда я чего-то не поняла, — призналась я и придвинулась к нему, чтобы лучше слышать. — У тебя есть какие-то объяснения всему этому? Это какой-то другой мир?
Король задумался с таким умным видом, что я перестала дышать и ждала, пока он изречет истину. Король действительно открыл рот и выразился по-русски:
— Блин. Извини, Соня, — снова перешел он на варсотский. — Но в твоем языке я не знаю слов, чтобы это объяснить, а на моем ты, боюсь, не поймешь…
— Ты хоть попытайся, — простонала я. — Имей совесть, я от любопытства помру!
— Ну хорошо, — сдался король. — Значит так. Переходы между мирами бывают, как ты уже, наверное, поняла, разные. Поэтому они бывают не только… Физическими. Некоторые переходы не пропускают живого человека, то есть и не могут пропустить, и человек их не видит. Но при этом он все равно может перейти в другой мир, только не физически, а…
— Ментально, что ли? — догадалась я.
— Как?
— Ну, мысленно. Тело остается, а сознание переносится. Я такое знаю, я фантастику читала, Лид.
— К сожалению, у нас такого не писали, а из твоих книг я прочел только «Чиполлино», «Волшебника Изумрудного города» и прочие сказки, — развел король одной рукой. — Так вот, кроме обычных дыр в другие миры для физического переноса, существуют такие же дыры для сознания. Они открываются не всегда, а только в определенных обстоятельствах, и видеть друг друга могут только определенные люди. Как мы видели.
— Стоп: там же еще была Натка! — сказала я. — Ты ее помнишь? И еще твой дядя был, кажется…
— Я их помню, но, думаю, что на самом деле их там не было, — сказал Лид. — Они просто были в твоем и моем сознании. Я потом спрашивал своего дядю, видел ли он что, но он даже не понял, про что я говорю. А этот… Ментальный переход обычно всегда запоминается.
— Ну что ж… Значит, местом перехода была стена с отпечатками? — прошептала я взволнованно. — А почему она была сырая?
— Я не занимался исследованием переходов в другие миры, — покачал головой король. — Но место мысленного перехода обычно все-таки связано с
