удовлетворенно рассматривал свой подарок на мне, и по его довольной роже было видно, что он прекрасно понимает, что, прилюдно и повторно повесив на меня свой тотемный камень, он меня, можно сказать, пометил и заявил свои права. Я же от сложившейся ситуации была не в восторге, поэтому и лишней радости не выказывала, сдержанно поблагодарив за презент.
— А моя?!
Ну куда же без нее!
— А вам, Алена, у меня приготовлен особый подарок, — заговорщическим шепотом произнес Свэн и под возмущенным взглядом сестры достал… ее любимые кукольные бусы из хризофора. Издевается, поняла я, но говорить об этом не стала. Лучше бы он эти бусики мне подарил, видит Богиня-Мать, я с удовольствием походила бы посмешищем, нежели таскать на шее фактически признание в любви. Любви, которой наверняка давно уже нет, и делает он все это только из принципа, потому что его драконью, видите ли, честь сильно задел побег любимой игрушки из «курятника», сиречь гарема, пять лет назад.
«Так, Маринка, успокоились, улыбнулись, — мысленно приговаривала я, — взяли „эмиссара“ под предложенный локоток, — сразу же с мстительным удовлетворением я понаблюдала, как за второй, не предложенный, сама клещом уцепилась Аленка, — и вперед — покорять небо. Точнее, все остальные пусть покоряют, а я и отстать в полете могу, и заблудиться, и кстати, а Аленка вообще на лошади-то держаться умеет?»
Аленка умела. На словах, а на деле она держалась на чиркаше как топор на плаву, то есть вроде бы и плывет, но явно куда-то не туда.
— Мну выборный! Мну в долгах уметь! — верещала она на всю взлетную площадку, в десятый раз забираясь обратно, потому что стоило только ей усесться в седло, как ее спокойный, по словам Мессира, чиркаш встряхивал шкурой, и девчонка скатывалась вниз.
— Стоять! — скомандовала я, хватая Аленку за загривок. — Кто на лошадь лезет справа?! — и перетащила переселенку на нужную сторону.
— Мну сям ухабнее! — возмутилась она.
А может, черт с ней?! Пусть ее эта зубастая скотина разок хряпнет, и мы как раз под благовидным предлогом скроемся в лазарете. Ну не переносят чиркаши, в отличие от своих более дружелюбных предков, когда на них лезут с неположенной стороны. Они вообще не любят, когда к ним на спину кто-то пытается взгромоздиться.
— Позвольте вам помочь.
Богиня-Мать, какой благородный рыцарь выискался! Свэн подхватил Аленку за талию и ловко усадил в седло, вручив довольной попадание поводья и подогнав по размеру стремена.
— Спасайтесь, эмиссар, — поблагодарила его Аленка, степенно кивнув головой, чем в очередной раз насмешила стоящих в небольшом отдалении гостей, но поскольку рядом с ней все еще был Патрон, смеяться в открытую было нельзя, а посему некоторые «суровые главы дистриктов» уже откровенно кашляли, давились и краснели. Только Дыракуль нагло лыбился в усы и подмигивал мне. Шутник! Мне вот совсем не смешно. Как она полетит?! Аленка же сверзится на первом вираже к чертовой бабушке, и даже жесткие металлические стремена, обхватывающие ногу наподобие сапога, ее не спасут. Ох, чует мое сердце, не видать мне диплома, как Бруциусу драконьих яиц.[12]
— Марина Владимировна, вы позволите? — Мессир обернулся ко мне.
А у меня есть выбор?
Сильные руки обхватили мою талию, и через миг я уже взмыла в воздух, чтобы медленно опуститься на спину своего чиркаша.
— Все хорошо? Вам удобно? — по-прежнему не убирая рук, отчего по моей спине пробежали зябкие мурашки, поинтересовался дракон.
— Благодарю, Мессир! Дальше я сама, — выдохнула в ответ, потому что голос отчего-то перестал слушаться, а сердце застучало с удвоенной силой. Наверное, это из-за предстоящего полета, успокаивала я себя, хотя в душе прекрасно осознавала, что все это самообман.
— Ну что вы, — обольстительно улыбнулся Свэн, — мне не трудно.
И под где-то удивленными, где-то снисходительными, а по большей части ехидными и понимающими взглядами Мессир очень медленно и тщательно приладил стремена к моим ногам.
— Вот теперь я спокоен, — на полном серьезе кивнул дракон, вложил мне в руки металлический хлыст и наконец-то отошел от пунцовой меня.
— Йу-ху-ху-й!
Я резко обернулась и увидела, как Аленка, радостно улыбаясь, гарцует на чиркаше в сторону обрыва. Мало того что взлетать на охоте вперед Мессира строго запрещено (чуть ли не до тюремного срока за оскорбление), так еще и, судя по ехидной морде этого неудачного генетического эксперимента, чиркаш собрался попросту вытряхнуть девчонку в пропасть. Вот с-с-скотина! Спокойная, значит?!
Я резко подобрала повод в левую руку, слегка натянув его, отчего мой «конь» возмутился, привстав на дыбы, поддала ему хлыстом по заднице (их ставить на место надо с первых же минут, иначе потом вообще не совладаешь) и направила нервно скакнувшего вперед чиркаша в сторону Аленки.
Ухватить поводья и отвести их в сторону я успела в последний момент, когда Аленка уже опасно накренилась над пропастью.
— Убью заразу, — ласково пообещала я «лошадке» переселенки и для острастки поддала по заду. Кобыла прижала уши и оскалилась, противно зашипев.
— Мы поняли друг друга? — уточнила я, на всякий случай показывая занесенный для следующего удара хлыст. Чиркаша обиженно засопела и
