горела бы не так весело. Вперед, – закончила она. – Мы должны догнать остальных».
Бонем помахал рукой трем фигурам на снегоходах. Троица отставших нагнала капсулу, которая тащилась по снежному полотну с грацией беременного бегемота. К сожалению, и скорость у нее была ненамного выше. Талан и Амрита проехали вперед, разойдясь широкой вилкой – осматривали местность. Хатхуу замыкал маленький караван, следуя чуть позади капсулы. Так они и ехали, взметая снег. Амрита уже начала успокаиваться, думая, это страшное и нелепое приключение заканчивается. Что ей не придется оказывать Хатхуу
Они миновали холм, поросший мертвым лесом. Деревья были слишком высоки и могучи для тех, кто смог бы вырасти в этих снегах после катастрофы. За ними, на макушке холма, Амрита заметила остатки какого-то сооружения. Мелькнули черные блестящие блоки, из которых оно было сложено. Не успела она подумать, что сама организовала бы засаду именно здесь, как услышала в динамике голос Хатхуу:
«На холм! Нас догоняют сзади!»
Она развернула квадроцикл. Бонем уже разворачивал капсулу по широкой дуге.
А позади, на расстоянии не больше трех минут хода, мчалась, клубясь снегом, чудовищная процессия. Визор в шлеме Амриты настроился на анализ изображения.
Причудливость инженерного гения, создававшего эти снегоходы, что стремительно нагоняли медлительную капсулу, упиралась в явную нехватку деталей – так же, как у Бонема. Мелькали шестеренки, полозья, кривые ребра корпуса главной, тяжелой машины, которую сопровождал рой снегоходов поменьше.
Капсула резко дернулась, наклонилась так, что стоявшие ближе к ее острому носу попадали на тех, кто стоял в середине. Бонем явно заезжал на какую-то возвышенность. Капсулу затрясло. Полозья пересчитали все кочки и корни под снегом. Затем импровизированные мотосани круто повернули влево и остановились. Люк распахнулся.
«Нас догоняют!» – закричал Бонем.
Рангут машинально стиснула винтовку.
«Куда ты нас завез?» – спросил Арсиган.
«Здесь холм, на нем какие-то руины, – ответил Бонем. – Хатхуу сказал спрятаться здесь».
«А где он сам? И те, кто с ним?»
«Они прячутся в лесу на склоне, готовятся драться», – ответил Бонем.
Арсиган помолчал, оценивая ситуацию. Он окинул взглядом членов экспедиции, пересчитывая тех, у кого имелось оружие.
«Рангут, Дару, Нусту, Бонем, Лайз, – перечислил он. – Спускайтесь вниз. Переходите под командование Хатхуу. Гридон, Саджана – вытащите меня отсюда».
Рангут протолкалась к выходу из капсулы второй – только Лайз сильнее ее рвался в бой. На миг она прищурилась. Снежная простыня горела в лучах солнца, обжигая сетчатку. Рангут дождалась, пока светофильтр в забрале шлема скорректируется под освещение, и спрыгнула на снег.
Капсула стояла на верхушке холма, почти уткнувшись носом в остатки черной стены – и она тоже вызывающе блестела на солнце. Впрочем, высоты развалин хватало, чтобы скрыть капсулу, и это было хорошо. Рангут обогнула край стены и побежала вниз, пробираясь между черными мертвыми деревьями. Впереди мелькала спина Лайза в лазурном комбинезоне. Скафандры космонавтов всегда делали яркими, чтобы увеличить шансы спасателям в случае аварии, но сейчас приметность комбинезонов играла против тех, кто их носил.
Злое возбуждение подхлестывало Рангут. Ей не терпелось увидеть врагов, столкнуться лицом к лицу с теми, кто погубил Теранона, Уму, «Шуструю», да что там – всю эту планету принес в жертву своим амбициям.
Это произошло быстрее, чем она ожидала.
Цепочка фигур в разномастных тулупах, шубах из пышного меха какого-то неведомого зверя и даже в грубо залатанных скафандрах, напоминавших тот, что носила Рангут, взбегала на холм. Мелькали между деревьями приземистые силуэты со слишком длинными, непропорциональными для гуманоида руками. Сияли на солнце отполированные приклады старинных энергетических ружей.
Рангут обнаружила, что смотрит прямо в расходящийся широким рупором ствол такого ружья. Из него вырвался радужный сгусток.
Он надвигался на нее, расширяясь, как огромный мыльный пузырь, заслоняя собой снег, корявые стволы мертвых деревьев и всю Вселенную.
Боли Рангут не почувствовала. Не успела.
Мощность выстрела у мидлога была поставлена на максимум.
Амрита стреляла. Нелепые фигуры в шубах и заплатанных скафандрах падали, но уцелевшие не останавливались и продолжали переть вверх по склону с яростью и неукротимостью обреченных. Амрита перекатывалась по сугробам, и даже горячий толчок в локоть, оплавивший пластик комбинезона – кто-то попал и в нее, – не остановил ее. Все это было привычно и знакомо.
Даже когда, обернувшись, она увидела подкравшихся с тыла мидлогов, она не удивилась и не растерялась. Она сама поступила бы точно так же – разделила бы группу на две части, и пока одни отвлекали бы стрелков, другие зашли бы в тыл противнику. Амрита отбросила импульсное ружье и вытащила
