воронки. Его конечности-паразиты просто бесновались. Очевидно, они не только мешали передвигаться, но и притупляли моему собрату зрение. Я собрался с силами для еще одного рывка.
От удара наши тела сплющились. В следующее мгновение меня отшвырнуло назад, а Сергеевич покатился, беспорядочно вращаясь, в воронку. На протяжении короткого пути он не прекращал исступленно материться.
Запах Колоба был невыносим. Хищник выкатился из-за забора. С момента нашей последней встречи Колоб стал еще больше, темнее и бугристее. Под его литой массивной тушей хрустели осколки битого кирпича.
Через несколько мгновений Колоб увидел меня и Сергея Сергеевича. Я попятился в глубь галереи. Сергеевич по-бабьи охнул и принялся карабкаться, но каждый раз он поскальзывался на собственных выделениях и скатывался в центр воронки.
Колоб неспешно приближался, ему было все ясно насчет Сергеевича, но он испытывал сомнения по поводу меня. Я прокатился по галерее вперед, так, чтоб между мной и Колобом находился полный диаметр воронки. Колоб внимательно изучил меня – худого и измученного, затем сравнил с отъевшимся на человечине Сергеевичем. Мой собрат, к слову, перестал бороться и обреченно растекся по крышке люка, словно тесто на горячей сковороде. Только крошечные ручки тянулись вверх в жесте утопающего.
Колоб одним махом сорвался в воронку. Оказавшись в метре от Сергеевича, хищник изрыгнул желудок, окруженный красными червями хватательных жгутиков.
Я надавил на сплетение нервов, управляющих люком… но тот не открылся. Колоб принялся поглощать Сергеевича. Это было настолько отвратительное и пугающее зрелище, что я едва не отключился. Затем меня охватил панический ужас, я понял, что снова должен бежать, что иного выхода нет – только вперед, через промзону, как можно дальше отсюда… Но остатки рационального мышления говорили мне, что в нынешнем состоянии от преследователя я не оторвусь. Я продолжил судорожно нажимать на сплетение нервов, а Колоб тем временем полностью обволок Сергеевича желудком и начал втягивать получившийся кокон в себя.
Через несколько минут Колоб восстановил свою целостность. Еще секунд тридцать он просто наслаждался покоем и тяжестью в брюхе, а затем неспешно, но вполне уверенно двинулся вверх.
Как только он скатился с люка, механизм наконец сработал, громоздкая крышка с лязгом распахнулась. К этому моменту я успел уже раз двести распрощаться со своей жизнью.
Из открывшейся поры хлынула белесая пастообразная субстанция. Жир Всеужасного бурно кипел и испарялся, очевидно, при обычном давлении это вещество не могло находиться в своем нормальном состоянии. Воронку тотчас же скрыло облако горячего пара… да что там – воронку… вся территория «Облстройснаба» погрузилась в туман.
Я продолжал давить на сплетение нервов. Крик Колоба – ни на что не похожий высокочастотный вопль – услышал, наверное, весь город. Желая поскорее выбраться из воронки, Колоб выблевал Сергея Сергеевича, и к реву хищника добавился жалобный писк моего пришедшего в сознание собрата. Жир Всеужасного хлестал и хлестал сквозь открытый люк, несмотря на обильное испарение, воронка заполнялась.
И все же Колобу удалось выбраться из смертельной ловушки. Окутанный клубами пара, он застыл в нескольких метрах от меня. Я отпустил нервы, в воронке заскрежетал механизм, люк неохотно, преодолевая сопротивление прущего наружу жира, стал закрываться.
Колоб покатил ко мне. Но стоило ему сделать один оборот, как его обваренное тело распалось на когтистые ленты. Беспомощно брякнулся на бетон дымящийся желудок в переплетении побелевших хватательных жгутиков. Больше Колоб не пошевелился.
Я подкатился к поверженному хищнику. Его тушу словно подержали в хорошо разогретой пароварке, мясо приятно пахло. Безусловно, щепотка специй сделала бы аромат более аппетитным, а вкус – ярче, но я – не привереда.
Через какое-то время я – сытый, восстановивший массу и весьма довольный собой – вырулил за ворота «Облстройснаба».
Поезда ждали отправления. На локомотивах был выгравирован лик Всеужасного. Клапаны стравливали пар, судя по запаху, котлы работали на жире, который железнодорожники добывали из пор вроде той, что помогла мне расправиться с Колобом.
Я катил вдоль перрона. Железнодорожники – вислоусые циклопы в старомодных кителях – с любопытством и настороженностью поглядывали на меня. Я слышал, как они перешептываются. «Мясо здесь?.. Сожрал Колоба?.. Да ладно!..»
Начальник поезда согласовывал погрузку последней партии протеиновых брикетов. Я привлек его внимание, осторожно прикоснувшись к лапе выпуклостью, которую надул на своем боку. Он повернулся, единственный глаз циклопа походил на выпирающую из пупырчатой башки матовую лампочку.
– То самое мясо, которое пошло против природы и схарчило бедного Колоба?
– Вы можете забрать меня отсюда? – спросил я.
Начальник хмыкнул:
– Мы направляемся на внешнюю сторону Правого Крыла, везем протеин для перепонок Всеужасного.
– Прекрасно. Мне подходит.
– Там солнце и радиация, – предупредил начальник.
