силой, и ее ни в коем случае нельзя сердить. Тогда она принесет в ваш дом удачу». Сразу после Нового года в газету пришло возмущенное письмо от миссис Торнтон, где она писала, что «Вестник Хизерфолл» не должен превращаться в «вестник нелепых суеверий». Хизер думала, что ее уволят, но мистер Сомс был, в сущности, добрым человеком. Он принес официальные извинения миссис Торнтон, отправил Хизер на два месяца разбирать редакционную почту, «чтобы научилась уважать читателей», после чего дело заглохло. Сегодня утром у шефа было достаточно поводов для расстройства, и он, видимо, забыл о старом скандале. Хизер надеялась, что у председательницы Клуба любителей кошек такая же короткая память.
Когда она позвонила в дверь изящного особняка с башенкой на Садовом бульваре, ей открыл пожилой дворецкий во фраке, в белом жилете, с галстуком-бабочкой. Миссис Торнтон была эталонной подписчицей «Вестника Хизерфолл», состоятельной и старомодной до мозга костей.
Кроме дворецкого, в прихожей Хизер встретили три кошки, что, в общем, было ожидаемо. Но какие кошки! Хизер таких раньше никогда не видела. Огромный пушистый мейн-кун, ковылявший на трех ногах, размахивая для баланса роскошным хвостом. Маленький сфинкс шагал на четырех ногах, да еще каких: они были до «локтей» и «колен» покрыты густой рыжей шерстью, что в сочетании с остальной голой кожей производило комичное впечатление – казалось, кошка решила заниматься закаливанием и вышла на улицу голышом, но в валенках. Третью кошку Хизер заметила не сразу. Но потом, услышав тихий шорох над головой, взглянула наверх и увидела под потолком длинный «котопровод» – систему из прозрачных труб и полочек. Из конца одной трубы высовывалась любопытная одноглазая мордочка, белоснежная в черной маске. «Сиамка, – подумала Хизер. – Но почему одноглазая? Бедняжка». Дворецкий ждал, когда она осмотрит всю «коллекцию», а скорее, когда «коллекция» обойдет ее и обнюхает, удовлетворив свое любопытство, потом любезно сказал:
– Мы все ждали вас, мэм. Проходите в кабинет, миссис Торнтон готова вас принять.
В кабинете стояла низкая резная мебель из красного дерева, заставившая Хизер вспомнить о Китае, и цветы в высоких фарфоровых вазах, украшенных изображениями драконов. Хозяйка сидела за письменным столом – пожилая женщина в дорогом костюме казалась суровой и неприступной. Но Хизер сразу заметила «котопровод», который тянулся под потолком и заканчивался широкой полкой у самого стола. Хизер поняла, что это сделано для того, чтобы кошки могли зайти сюда в любое время и поприветствовать хозяйку. Увиденное немного приободрило журналистку. Вряд ли женщина, так предупредительно относящаяся к кошкам, могла оказаться совсем уж мегерой.
– Здравствуйте, юная леди. Садитесь, – произнесла хозяйка тоном строгой учительницы. – Вы хотели узнать о кошках? Известно ли вам, что современные кошки произошли от дикого лесного кота, обитавшего в Европе, Северной Азии и Африке, и были одомашнены около шести тысяч лет назад в Египте, где местные жители их обожествляли, поклонялись им при жизни и мумифицировали после смерти?
– Мне это известно, мэм, – быстро сказала Хизер. – Я хотела спросить вас…
– Подождите, когда я закончу, юная леди, а потом вы сможете задавать вопросы, – строго прервала ее миссис Торнтон. – Кажется, вы должны иметь понятие о журналистской этике. Итак, захоронения кошачьих мумий были обнаружены в Саккаре, недалеко от Каира…
Миссис Торнтон всё говорила и говорила. У Хизер возникло ощущение, что она снова попала в школу. Девушка украдкой взглянула на часы. Прошло не так уж много времени, но монотонный рассказ, состоящий из банальностей, усыплял. Усилием воли Хизер заставила себя прислушаться.
– Многие считают, что могут определить качество котенка еще, что называется, с младых когтей и решить, вырастет ли из него категория «шоу», «брид» или «пет». На самом деле это невозможно. Категория определяется только экспертами на выставках. И то – эксперты дают оценку на данный момент. Например, качество колор-пойнтов проявится не раньше шести-восьмимесячного возраста, а категория британского кота определяется не раньше года…
– Простите, – осмелилась подать голос Хизер. – Но я заметила, что ваши кошки вовсе не «шоу» и даже не «брид»-класса. И всё же они живут у вас и, судя по всему, вы совершенно ими довольны. Почему же…
– Потому что считаю это большой глупостью, – как ни в чем не бывало заявила миссис Торнтон. – Мои кошки попали ко мне из приютов. Как вы понимаете, там не выстаивалась очередь, чтобы их забрать. К счастью, благодаря моему покойному мужу мне нет нужды зарабатывать на жизнь разведением кошек. Больше того, я могу обеспечить им лечение и уход. У других владельцев иные возможности и потребности.
– И для вас важно, чтобы каждый получил то, что он хочет? – быстро спросила Хизер, почувствовав, что интонации «училки» стремительно сходят на нет, миссис Торнтон наконец-то говорит не о том, что прочитала в книгах, а о том, что продумала и решила для себя сама.
– Для меня важно, скорее, чтобы каждая кошка получила того хозяина, который будет ее любить и заботиться о ней. Если женщина хочет быть заводчицей и зарабатывать деньги, мы должны подобрать ей кошку, которая не обманет ее ожиданий. Если она тщеславна и хочет получать медали, она должна получить кота Best of Best, иначе она будет несчастна и выместит свою досаду на коте. Если же она хочет прослыть доброй самаритянкой, подобной мне, то я подберу ей проблемную кошку, и она сможет гордиться своей самоотверженностью.
– Значит, вы организуете выставки, чтобы хозяева могли сильнее полюбить своих кошек?
– Да, и для этого тоже. А еще выставки – прекрасный способ распространять информацию. Например, на эту выставку я пригласила весьма уважаемого ветеринара, доктора Розена, и он прочел лекцию об удалении когтей. Многие хозяева думают, что это хороший способ застраховать себя от кошачьих царапин, особенно когда в доме маленькие дети. На самом деле у кошки с удаленными когтями изменяется постав лап, вес тела распределяется не так, как задумала природа, и в результате у нее развивается артрит. Кошке может быть больно наступать на наполнитель, она перестает ходить в лоток, что,
