разумеется, вызывает много эмоций у хозяев… Между тем достаточно купить специальные колпачки, которые наклеивают на когти, и хозяева будут в безопасности, а кошка не пострадает. Простите, ко мне пришли.
Под дверь просунулась маленькая рыжая лапка, зацепилась и потянула на себя. В образовавшуюся щель проскользнул сфинкс, за ним хромал трехногий мейн-кун. Сфинкс прыгнул миссис Торнтон на колени, мейн-кун улегся под столом у ее ног.
– Как их зовут? – спросила Хизер.
Миссис Торнтон ласково погладила кошку, и та передернула всей шкурой, громко замурлыкав.
– Это Ами, или Дитя Любви, – сказала миссис Торн-тон. – Ее единственный грех в том, что она родилась от внеплановой вязки и выросла вот такой нестандартной. Там внизу Элси, или Кошмар Уэлса – жертва чьей-то жестокости. Есть еще Нелли…
– Это от Нельсона, – догадалась Хизер.
– Да, совершенно верно. Она полудикая, жила в подвале, возможно, лишилась глаза в кошачьей драке…
Они проговорили еще около часа. Миссис Торнтон оказалась приятной собеседницей, с отличным чувством юмора, проистекающим из здравого смысла. В ней не было ровным счетом ничего от сумасшедшей кошатницы, она просто любила кошек и много знала о них. В конце беседы миссис Торнтон пригласила Хизер остаться на обед.
– Но вы сказали, что ждете гостей, – заметила девушка.
– Да, придет моя подруга, она приехала к нам в гости из столицы. Думаю, она с удовольствием познакомится с вами. Пожалуйста, не отказывайтесь. Втроем нам будет веселее.
Хизер с удивлением поняла, что отказываться ей вовсе не хочется.
– Только мне нужно сдать статью, – предупредила она. – Давайте я ее закончу, покажу вам, потом отправлю в редакцию, и мы пообедаем.
– Отличная идея, – улыбнулась миссис Торнтон.
К сожалению, ни историям Ами, Элси и Нелли, ни рассуждениям миссис Торнтон о счастье кошек, ни даже информации об опасностях удаления когтей в статье места не нашлось. Получилась короткая заметка: где проходила выставка, кто ее организовал, какие эксперты принимали в ней участие. Хизер мысленно дала себе обещание взять интервью у мистера Розена. Учитывая «целевую аудиторию» газеты, такую статью могли одобрить и мистер Сомс, и миссис Рич.
Хизер быстро написала заметку, дала прочитать ее миссис Торнтон, извинившись за вынужденную краткость, и сбросила по Интернету Юнис. Потом появился дворецкий, проводил журналистку в уборную, затем – в столовую.
– Заходите, моя дорогая, – сказала миссис Торн-тон. – Разрешите представить вас моей подруге. Дороти, это Хизер, та самая девушка, которая когда-то заставила меня пересчитывать полоски на хвосте у Элси. Хизер, это Дороти Сент-Джонс, литературный агент и редактор издательства… Какого издательства, милая? Я всё время забываю…
– И правильно, оно того не стоит, – весело отозвалась Дороти, женщина средних лет в мягком белом свитере из кашемира.
Хизер вновь предательски покраснела. Такой встречи она никак не ожидала. Сегодня определенно не лучший ее день – в который раз ей приходилось смущаться. Мало того что миссис Торнтон, оказывается, прекрасно помнила «историю с хвостом», так еще и ее гостьей оказалась редактор того самого романа Августа Спарка, который Хизер недавно разнесла в «Дамском угоднике». По закону подлости миссис Сент-Джонс должна была каким-то образом проведать о том, кто скрывался под псевдонимом Долорес Гейз. Хизер поспешно села, чтобы не стоять перед дамами с поникшей головой, как нашкодившая школьница.
– Приятно познакомиться, Хизер, – сказала миссис Сент-Джонс. – Как поживаете?
Дворецкий принес фарфоровую супницу, и миссис Торнтон принялась разливать суп. Хизер перевела дух и осмелилась взглянуть на редакторшу. Та непринужденно болтала с хозяйкой. По «котопроводу» в комнату пришла Ами и устроилась на полке, с любопытством глядя, чем занимаются люди. Две другие кошки пока не показывались.
– Я должна извиниться перед вами, Хизер, – продолжала миссис Торнтон. – У вас ведь, наверное, были неприятности в газете после моего письма.
– Ничего страшного, – поспешила заверить ее Хизер.
– Просто, понимаете, многие слышат «старушки, кошки» и сразу же представляют себе таких сюсюкающих старых дев с кашей в голове.
– А если ты и впрямь старая дева и сама порой считаешь, что в голове у тебя каша? – улыбнулась Дороти. – Ты просто показала, что приняла шутку на свой счет. Сама ведь говоришь, что бросилась считать полоски на хвосте у своей кошки. Значит, всё справедливо.
– Нет, не справедливо, – возразила миссис Торн-тон. – Вы меня простите, ради бога, Хизер, наверное, не стоило поднимать снова эту тему, ведь смеяться над выжившими из ума старушками-кошатницами – это банальность. Но повышать себе настроение, насмехаясь над чужими слабостями, да еще публично – на мой взгляд, некрасиво. Понимаете, если бы вы пошутили в компании, я первая с удовольствием посмеялась бы. Но газета имеет некоторый авторитет, к которому вы не причастны, он складывался веками. И когда вы пользуетесь этим авторитетом для того, чтобы выставить нас в смешном свете перед публикой… Возможно, Дороти права и я слишком чувствительна, но…
– Вообще-то я смеялась над астрологией, – робко возразила Хизер.
