И тут я немного ослабила бдительность, и Призрак врезался прямо в меня. Между прочим, это было больно. Он попытался утащить меня наверх, но то ли был слаб, то ли я была слишком тяжелой, но веревка все-таки оборвалась.
Эльф метнулся на сцену, но было уже поздно. Черный силуэт бросил на пол какую-то хрень, напоминающую дымовую шашку, и, кашляя, как туберкулезник с открытой формой, потащил меня куда-то вниз.
Мы плюхнулись в воду, но я не сдавалась и тут же выползла на каменные плиты по ступеням, которые непонятно зачем уходят прямо в неизвестный мне водоем.
Призрак тоже выполз, отхаркался и тут же встал во весь рост, схватил меня и потащил в сторону какой-то гондолы. На нем были черный плащ, маска, прикрывающая лицо, и шляпа а-ля пуританин. Не хватало еще трофейной индейки – и можно праздновать День благодарения.
– Можно было бы и вплавь… – выкашляла я воду. – И вообще, тут фундамент подмывает. Здание в аварийном состоянии…
– Замолчи! – страшным голосом сказал Призрак, взяв в руку весло и больно пихнув меня им в лодку.
Несколько минут мы плыли молча. Потом свернули и поплыли по какому-то туннелю, напоминавшему речку. Судя по запаху, я бы назвала ее Говнотечка. Наконец я не выдержала и решила спеть, чтобы скучно не было.
– А мы на лодочке катались… Не гребли, а целовались… – пропела я, особо не помня мотива старой песни.
Бедного Призрака аж передернуло. Вокруг было темно, и я включила фонарик на телефоне. Дальше слов песни я не помнила, но решила продолжить свои вокальные упражнения, тем более что у меня даже репертуар подходящий был! Правда, всех слов я не знала, но меня это ничуть не смущало!
– Ин слип хи сонг ту ми! Ин дрим хи кэйм! Е павер ля-ля-ля… Хмы-хмы май нейм! – пропела я, прислушиваясь к эху.
И вот, набрав воздуха в грудь, чтобы выдать максимальную громкость, я взвыла:
– Ай ню май дрим эгейн! Ла-ла-ла тач! Ла-ла! Фантом ин опера из зе! Инсайд май майнд!
Призрак от неожиданности с тихим плеском выронил весло. Почесав макушку, он сел на нос лодки и стал грести руками, прямо как Голлум.
– Моя прелес-с-сть… – просипела я ему в спину. – Противный хоббитс-с-с украл нашу прелес-с-сть…
– Да заткнешься ты уже?! – заорал Призрак.
– А это канализация? – поинтересовалась я, чувствуя соответствующие запахи.
– Да! – рявкнул Призрак.
– Ты это… Не сильно брызгайся… – заметила я. – И какули не к лодке, а от себя отгребай… Правильно! Молодец! Так держать!
То ли Призрак греб усердно, то ли течение было сильным, но нас прибило к берегу. Там стоял конь.
– Не! На коня я не полезу! – заявила я. – Тебе придется меня подсадить.
Призрак стал меня подсаживать, и наконец ему удалось. Он взял коня за поводья и повел его куда-то вглубь туннеля. И тут я вспомнила, что не допела песню до конца! И я ее допела! На последней ноте, которую я взяла так, что конь остановился как вкопанный, а Призрак закрыл уши руками, я удовлетворенно вздохнула. Итак, все формальности соблюдены, поэтому дальше можно ехать молча.
И вот мы приехали! Отворив какую-то металлическую дверь, Призрак пригласил меня войти. Ну как пригласил… Впихнул, так сказать.
«Царские хоромы!» – с явным оканьем заявила моя совесть, разглядывая обиталище Призрака. Имея такую недвижимость, я бы каждый день посылала письма в программу «Квартирный вопрос» с фотографиями, чтобы мне хоть обои поклеили да потолок побелили.
Среди всякого хлама, который явно был собран с окрестных помоек, стояли стулья и рояль. Я не хочу знать, как его сюда притащили, но сам факт наличия рояля вызвал у меня умиление. Косо-криво на стенах были прибиты какие-то полочки, на которых валялись книги и бутылки. Вообще, если бы не рояль, это напомнило бы мне типичный гараж, который переходит по наследству из поколения в поколение в очень экономной и большой семье, где никогда и ничего не выбрасывается.
Внезапно гора хлама зашевелилась. Из груды всякой рухляди выползли три черепашки…
«Мы не жалкие букашки! Суперниндзя-черепашки!» – пропела совесть, вспоминая мультик, из-за которого я столько раз опаздывала в школу, ведь садисты-телевизионщики транслировали его в семь тридцать, по две серии, а в восемь нужно было уже сидеть за партой. Но как тут оторвешься от однообразных приключений храбрых мутантов?
– Дон, Лео, Раф … – поприветствовал Призрак своих домашних зверюшек.
– Стоп, а где четвертая? – спросила я, понимая, что меня подло и жестоко обманули, причем еще в детстве.
– Вот он! – показал Призрак на рояль, где стояла пепельница из черепашьего панциря.
Все… Мое детство кончилось… Сожрали Микеланджело…
– Ты не выйдешь отсюда, пока не научишься петь! – сказал Призрак, снимая шляпу и плащ.
– Значит, я останусь тут навсегда… – мрачно заметила я, осматриваясь по сторонам.
Маску Призрак оставил напоследок, чем и возбудил мое любопытство. Я медленно подошла к нему, словно за моей спиной затаилась съемочная группа, которая снимает самую трогательную сцену всей мелодрамы.
Я стянула с него маску и увидела нечто ужасное на правой стороне лица! Полностью отекший лоб, огромный отек на глазу, переходящий в щеку… Мне
