В таком виде это задание меня более чем устраивало. И я нажал «принять».
– Не буду обещать, что я совершу это завтра, или на той неделе… Но однажды я вернусь сюда с достаточно сильным войском, чтобы пробить мне дорогу к посоху. И тогда я принесу его в жертву Изменяющему пути.
– Нас устроит такой исход, – прошелестел призрак настоятеля Акрелата. – Приходи. Мы будем ждать. И, может, кто-то из нас присоединится к тебе в твоём походе.
Призраки-маги? Да ещё, судя по всему, герои. Конечно, с одной стороны – гарантированное падение боевого духа. Но с другой – это сила! А боевой дух можно и компенсировать… В конце концов, зря, что ли, я тратил два слота на книгу «Терпимости»? А среди её вторичных умений есть и терпимость к нежити. Чтобы перекрыть воздействие героя-призрака, потребуется второй, а то и третий уровень навыка. Но постараться стоит.
Распрощавшись с настоятелем Акрелата, я посмотрел на полоску опыта. До второго и последнего разрешённого на сегодня уровня оставалось чуть больше двухсот единиц. Конечно, можно попробовать поохотиться на кого-нибудь ещё… «Чуть больше двухсот» – это совсем немного. Но можно… Я улыбнулся. Второй вариант кроме опробывания нового навыка обещал принести и некоторый доход. Так что я скомандовал возвращение в замок.
В заклинательном покое я погрузился в изучение раздела интерфейса, который раньше не затрагивал, а именно «Аукциона заклинаний».
Цены плясали так, что на ум, как эпитет к слову «пляска», приходило почтенное имя святого Витта. Тем же «Воодушевлением» аукцион был просто завален. И средняя цена на это заклинание колебалась возле 300–500 золотых, что было явно ниже себестоимости изготовления свитка. «Голос Древнего врага» стоил намного дороже… но и лежал единственный имеющийся свиток на продаже уже неделю, и избытка желающих купить его как-то не наблюдалось. Зато «Боевая регенерация» уходила влёт. Только за то время, пока я наблюдал за аукционом, купили не меньше трёх свитков по 2–2,5 тысячи каждый. Видимо, желающих поделиться столь ценным заклинанием с общественностью было не так уж много, а вот магов жизни, желающих научиться быстро лечить свои войска, всегда в избытке. Решено. Для начала буду тренироваться именно на этом заклинании.
Когда наконец третий свиток был изготовлен, казна моего замка обеднела на 5 единиц ртути и 5 кристаллов[106]. Впрочем, пока что я мог позволить это себе. Зато сотня единиц опыта, принесенная каждым из них, позволили перевалить границу последнего доступного на первой неделе уровня. Очередная единица силы магии порадовала. Порадовал и выбор между третьим уровнем «Искажения пространства» и вторым – «Восполнения маны». Задумался я надолго, но всё-таки в результате улучшил навык, пополняющий ману. На следующей неделе мне ой как понадобится бегать, и вероятность того, что получится, как на первой неделе, восстанавливать ману, возвращаясь домой в замок, была призрачной. А после этого я выставил получившиеся свитки на аукцион по 200 золотых и вышел на боевую галерею донжона.
Со свитками я провозился дольше, чем ожидал, так что небеса уже темнели. И в этой темноте постепенно загорались яркие звёзды. Их свету не приходилось спорить с сиянием электрического освещения снизу, а потому их красота заворожила меня. И я уселся прямо на прохладный камень и поднял лицо к небу. А вскоре мне на плечи легли нежные руки, и я окончательно почувствовал, что сейчас я там, куда давно хотел попасть…
Эпилог
На крыше храма города Ветровска сидел парень, которому никто из видевших его впервые не давал больше двадцати лет. Те же, кто был лучше знаком с гонителем демонов, фанатичным истребителем демонических культов и некромантов, беспощадным врагом радикальных течений, инквизитором Анэмаром, смутно догадывались, что он гораздо старше, чем выглядит. И только те, кого Анэмар мог бы назвать друзьями, да архивисты Ордена точно знали, что ему уже больше пятидесяти.
Сейчас Анэмар, запрокинув голову, смотрел на загорающиеся звёзды и предавался привычке, которую так и не смогли вытравить суровые учителя- инквизиторы. Впрочем, злобились учителя на этот безобидный нервный тик именно потому, что он был очень уж характерен именно для Ордена святой Рависары, Гонительницы демонов: инквизитор поглаживал икону, изображающую небесную покровительницу ордена, особое внимание уделяя неизменному атрибуту в иконографии святой – длинному шлейфу из серебряных звёзд.
Сейчас инквизитор предавался размышлениям. Нет, размышлял он не о формирующемся не так уж далеко на северо-западе оплоте Хаоса. Решение по этому вопросу уже было принято святой покровительницей ордена и доведено до исполнителя. Нет, инквизитор размышлял о девушках. И о прелате Бартоломее, который застал инквизитора в тот момент, когда он принимал знаки внимания от одной из тех, кому хитроумный инквизитор помог выпутаться из существенных неприятностей. Не подумайте дурного, они всего лишь целовались, хотя в мыслях Анэмара уже сформировался план речи, в ходе которой он пригласил бы благодарную поклонницу наверх, в свою келью, обставленную со всем приличествующим его высокому сану аскетизмом (включая эльфийские ковры). Однако прелату этого вполне хватило для того, чтобы учинить безобразный скандал, в ходе которого прелат обвинил инквизитора в распущенности, ереси и демонопочитании.
В ответ Анэмар изящно намекнул на то, что если познакомить уважаемого прелата с братьями вопрошающими, ожидающими, когда инквизитор найдёт для них работу, то не позднее чем через три дня после этого прелат Бартоломей исключительно добровольно подпишет признание в том, что призывал
