бега охотников, однако это даётся ему нелегко. Он всё тяжелее и тяжелее опирается на свой разукрашенный бубенцами посох.
– Что, гхырх бургузх, – разумеется, младший вождь говорил по-орочьи, и я понимал его настолько же, насколько понимала волчица, – тебе шайхет черндж поспевать за оркар дешейт и настоящими охотниками?!
– Гхыр боратур д’орхе… – Ответную речь ученика шамана волчица поняла разве что обрывками, но общий смысл сводился к подробному описанию, как волчьи всадники любят своих волчиц и принимают любовь волков.
Выслушав это, вождь почему-то обиделся.
– Агоррх хари! – Ученик шамана упал, обливаясь кровью. Из его груди торчал тяжёлый метательный топор младшего вождя. – Шатыз гхырх бургуз, – пробормотал младший вождь и взмахнул рукой, приказывая продолжать движение.
Однако краем глаза волчица успела заметить, как ученик шамана, даже не пытаясь встать, начертил собственной кровью на земле знак и что-то выкрикнул, чего волчица не расслышала, несмотря на значительно лучший, чем у человека слух.
Кровавое безумие обрушилось на волчицу. Она помнила только, как рвала кого-то… потом ещё… Под её клыками скрипела кожаная броня и рвались прочные волчьи шкуры. Кровь лилась в глотку, но не могла даже в малой степени погасить жажду.
Когда проклятие спало, от стаи и её всадников остались только она и вожак. Оба были изранены, и не было рядом шамана, который мог бы залечить раны. Возвращаться обратно к своим пришлось бы через земли врагов, да и не приняли бы их, убивших своих братьев и проклятых их кровью. Поэтому они нашли себе место, подходящее для логова, и обосновались там. Охотиться искалеченным волкам было нелегко, но они как-то справлялись. Правда, рогатых твердолапов[51], равно как и вкусных, но злых клыкастых[52] приходилось обходить, довольствуясь глупыми и слабыми мягкошкурыми. И вожак даже сумел заронить в неё новую жизнь. Но потом он не выдержал и отправился на свою последнюю охоту, и волчица с волчатами остались одни.
Выбравшись из видений, я поспешил зарисовать в свою книгу подсмотренный и запомненный волчицей знак. Пусть пока он и был для меня бесполезен, но кто знает… возможно, мне и удастся раздобыть книгу шамана, и тогда я посмотрю, что это был за знак. Или, может, ученик шамана воспользовался магией Жизни… или Разума… В общем, знания лишними не бывают. В принципе. Правда, некоторые линии я постарался не сводить, чтобы знак не сработал случайно.
«И ещё, – продолжила волчица, – когда я умру, возьми мою шкуру. Твои сородичи, живущие неподалёку… будут впечатлены. И глупая добыча сама подставит горло под твои клыки».
Я кивнул. Скорее всего, волчица этого и добивалась, но именно её последний совет заставил меня принять решение. Конечно, это может усложнить мою жизнь, но зря я, что ли, отказывался от целых двух книг магии в пользу «Терпимости»?
«Я постараюсь выкормить твоих щенков, и они войдут в мою стаю», – произнёс я.
Волчица опустила голову на лапы. Её вздохи становились всё реже и реже и скоро совсем прекратились. Мне даже капнуло немало опыта, чего я, признаться, не ожидал. Но, видимо, мир решил, что именно нанесённые моими воинами раны доконали чудовище.
Я задумался о том, как забрать её шкуру… И чуть было не треснул себя по лбу. Вот я болван! Копья-то у девчонок – охотничьи!!!
– Девушки, – обратился я к еретичкам. – Кто-нибудь из вас шкуру снимать умеет?
– Все умеем, – ответила зеленоглазая девушка, липнувшая к Фабрису, посмотрев на меня, как на идиота. Впрочем, заслуженно.
Со столь крупной тушей девушки возились довольно долго. Тем более что парней, включая оборотня Фабриса, привлекали исключительно в режиме «подержи – подай – принеси – пошёл-на-фиг-не-мешайся» во избежание порчи ценного трофея.
Я в эту кутерьму даже не стал влезать. Вместо этого наколдовал себе затычки в нос: «Фильтры Хаоса. Позволяют не чувствовать посторонних запахов. Увеличивают чувствительность к голосам Хаоса». Следующим предметом я наколдовал переноску, похожую на ту, в которой таскают кошек в реальном мире. И нырнул в логово.
Первым делом я вытащил из пещеры два крохотных, серых, жалобно пищащих комочка. М-да… Если бы какая-нибудь добросердечная волшебница повелась на мирный видок этих крох и приняла то же решение, что и я, проблемы ей были бы обеспечены. Как минимум, отстроившие себе логово волки принялись бы охотиться в стадах местных жителей, а то и на них самих. Ответом стали бы недовольство, а то и полноценный бунт! Однако, как я уже убедился, ездовые волки вполне поддаются сочетанию «Дипломатии» и «Мастерства в управлении животными». Так что, думаю, у меня получится объяснить волкам, где можно охотиться, а где нельзя. Ну и объяснить местным жителям, что волки – не враги. И, думаю, вторая задача может оказаться как бы не сложнее первой, поскольку разграничение охотничьих территорий разных стай вполне входит в набор представлений волков о мире. А вот крестьянам придётся достучаться до разума. Хм… Тут уже только на волшебную природу навыков и остаётся рассчитывать. Но я всё равно попробую. Потому что, хотя волк без всадника и не является полноценным четвёртым рангом, но уж третий – это чудовище, чей рост в холке около двух метров – однозначно перерастает. И логово, позволяющее нанимать этих зверей, мне явно пригодится. А заодно испытаю на прочность свои представления о созданном билде.
Появившись на свет из тьмы логова, я отдал Фабрису переноску с волчатами и потратил ещё немного маны на создание лампы. Причём в описании лампы меня особенно порадовала строка «позволяет увидеть то-чего-нет». Но обыскивать логово, ориентируясь на слух в кромешной темноте, что-то меня
