— Нет, не стоит. Если вдруг мы захотим посетить кого-либо, то сделаем это сами. — Кощей решительно поднялся со скамейки. — Голова что-то разболелась, пройдусь немного.
— Конечно, конечно, — закивала я, и как только он отошел, зашептала: — Как думаешь, проняло?
— Учитывая, что ты любишь впутываться в неприятности, еще как проняло. Хотя на твоем месте я сказал бы правду.
— Ну, это как-то…
— Просто?
— Он не согласится.
— А ты попробуй.
Черт. Кощей, Кощей… Что же ты такой неуговариваемый? А вдруг Финист прав? Может, не стоит все усложнять? Рискнуть, что ли?
Вздохнув, я поднялась со скамейки и направилась на поиски жениха.
Кощей нашелся неподалеку. Стоял на пригорке и наблюдал за деревенской ребятней, каким-то чудом забежавшей на территорию дворца.
— Хотела сказать, что я тебя очень люблю. Очень-очень, — шепнула я, обнимая его со спины. — И мучительно хочу за тебя замуж. Ругаться будешь, да? Ругайся. Только учти, от задуманного не откажусь. Мне иного жениха не надо, и тебе другую невесту завести не позволю.
— А зачем мне другая? — Кощей неожиданно повернулся. — Да и дети… Тут подумал, почему бы и нет?
Сделав шаг вперед, он вдруг крепко меня обнял и стремительным поцелуем впился прямо в губы.
— О-о-о! Вижу, я вам совсем не нужен, — прозвучал откуда-то тихий смех Финиста. — Но учтите, я свидетель совращения благородной девицы, а посему грозный царь просто обязан сыграть свадьбу!
Я не помню, ответили ли мы что-нибудь, но что свадьбе быть, сомнений больше ни у кого не осталось.
Поцелуй оказался волнующе нежным. Чувственно прекрасным. Невообразимо ласковым. Губы порхали очень бережно, с такой теплотой и мягкостью даря столь желанное удовольствие, что не хотелось прерываться.
Кощею нужно было убедиться, что наша история не выдумка. Так горячо воспеваемая в легендах любовь действительно есть, и это не просто слова, не глупость, придуманная для смеха. Он желал не просто знать, он хотел по-настоящему верить.
И я отвечала без раздумий, растворяясь в нахлынувших ощущениях, позволяя ему брать то, чего так жаждало изголодавшееся по чувствам сердце.
— Верико, — внезапно шепнул он, едва оторвавшись. — Ты не передумала… насчет свадьбы?
— И не надейся.
— Тогда завтра?
Я засмеялась.
— Как скажешь.
— Значит, завтра. — Кощей вновь обнял меня, прижимая крепко-крепко к самому сердцу, к горящей пламенем душе. — Ты же никуда не денешься?
— Нет. А ты? Не исчезнешь?
— Нет.
И мы стояли среди кустов жасмина, абсолютно счастливые, предвкушающие новую, не омраченную проблемами жизнь, и никому даже в голову не пришло потревожить в этот момент великого Темного царя и его не менее великую по своей бедовости невесту.
Финист вновь сидел на той же скамейке, что и полчаса назад, и устало вглядывался вдаль. Тяжелые думы тяготили его русоволосую голову. Но что именно тревожило Сокола, он не говорил.
— Ты чего смурной? — Кощей сел подле друга. — Случилось что?
— Я вдруг понял, какой ты счастливый.
— Я? С чего это?
— Свадьбу завтра играешь.
Мы с Кощеем переглянулись. Ну да, Финист был не женат, но это ведь не проблема. Такому богатырю только слух пусти, что место жены вакантно, сразу череда красавиц выстроится.
— Так ты поискал бы, — пожала плечами я. — Дело нехитрое.
— Это не то… — Он вздохнул. — Вот у вас судьба сама распорядилась, сама свела. С самого начала всем понятно было, что не сыскать лучшей пары для Кощея. А у меня другое дело. Нет рядом той, что судьбой предначертана, а простую девку в жены не хочу.
— Ну-у, ты так годами ждать можешь! Это вон Бессмертному хорошо, много веков живет, так или иначе, а дождался бы.
— Чем мне хорошо-то? — возразил Кощей. — Столько времени впустую ушло.
