В ту же секунду тяжелая бадья приподнялась на полметра от пола и самостоятельно полетела в нужном направлении.
— Фу-у-ух… Уха отменяется, — обмахиваясь пухлой ручкой, прошептал дьяк. — Идем в баню, девка. Кто знает, может, в последний раз моешься.
Баня находилась на первом этаже. Ступени, двери, коридоры, и вот уже наполненная паром купальня принимает в горячие объятия.
— Красота! — улыбнулась я. — Спасибо, милейший, но тут я сама управлюсь.
Дьяк, который вознамерился идти со мной в святая святых, неуверенно вздохнул:
— Сама?
— Сама.
— Тогда я приведу тебе чернавку для помощи и уж прослежу, чтобы все было сделано как надо. — Он сложил бровки домиком. — И глаза мои даже не посмотрят в твою сторону!
Но почему-то мне не верилось в его целомудренные намерения.
— Знаешь, уважаемый, я девочка не маленькая: искупнусь, ополоснусь, вернусь. Не успеешь соскучиться, — решительно заявила я, захлопывая деревянную дверь прямо перед его носом.
Современных баночек с шампунями и прочей ерундой там, конечно, не было, но зато это все компенсировалось богатым выбором непривычных пенных настоек. Разноцветные составы находились в маленьких плошках, расставленных по скамьям. От продукции мыловарения исходил приятный цветочный аромат.
Через полчаса, чистая, жизнерадостная и обновленная, вернулась в комнату. И первым, кого там увидела, был рыжеволосый царь Еремей.
— Доброго утра, девица, — кивнул он.
— И вам добрейшего. Вы к нам на завтрак или как? — Я вопросительно обвела взглядом мужчин.
— Потом, потом завтракать, — укоризненно покачал головой дьяк. — Сейчас главное — красота.
Ну как тут можно отказаться? Мне даже подумалось, что некоторые сказки вполне правдивы. Особенно про царевен. Не жизнь, а рай.
— Руководи — велела я дьяку, вольготно располагаясь на подушках. — Что нужно? Маникюр, педикюр?
— Ты чего это ругаешься? — подозрительно нахмурился он. — Рыбка научила?
— Да я не ругаюсь. Это же просто… — Но, увидев скорбно поджатые губы, лишь махнула рукой. — Ну и ладно. Больше не буду. Подумаешь!
Со стороны послышался легкий смешок. Рыбка не скрывала своего веселья.
— Мне кажется, ты напрасно волнуешься, — сказала она царю. — Верико придется по душе Кощею. Характерами сойдутся.
— Какими такими характерами? — вскинулась я. — Сами сказали, что Кощей противный старикан. А я нежное, добродушное создание, так что не сравнивай.
И царь, и дьяк скептически оглядели мою вольготно распластанную тушку и синхронно кивнули.
— Сойдутся.
На дальнейшие пререкания времени не хватило. Кинув мне платок, который обязательно нужно повязать на голову, мужчины вышли из комнаты. Осталась только рыбка.
Нет, я, конечно, не против пообщаться с книжным персонажем, но улыбка золотой живности ставила меня в тупик. Поэтому одеваться пришлось, не обращая внимания на добродушные восклицания жаброносного чуда.
Н-да… если вы думали, что я прохожу в чертовом платке половину истории, то глубоко заблуждались. Головной убор оказался сброшенным буквально через минуту.
— И что за садист придумал носить покрывало в такую жару?
— Это не покрывало, а платок.
— Разница небольшая. Без него лучше.
— А косу? Косу-то прикрыть надо!
— Нормальная коса. Да, не до колен! Нет, не болела ничем! И не надо на меня так недоверчиво смотреть. В моей стране мода такая — косы стричь.
— То-то ты и не замужем. — Дьяк прищурился. — Али замужем? А ну-ка, отвечай как на духу. Девка али баба?
— Сейчас за «бабу» получишь, — возмутилась я. Ты смотри-ка, книжный персонаж, иллюстрация размалеванная, а туда же. — Не твоего ума дело!
— Да как же не моего? А вдруг мы Кощею порченый товар подсунем!
— Переживет. Он бессмертный.
Дьяк надулся.
