уже говорил о плохом человеке. О плохом человеке и его монетке. И монетку он даже брать не захотел, что невероятно при его-то жадности и… И еще вспомнила про древнего и то, что пирожки с благословением и… И посмотрела за окно – вечерело, а для ритуала сожжения нужна ночь. Даже больше – практически полночь. И законы магии таковы, что их вынуждены соблюдать даже могущественные драконы, так что у меня есть время. У меня достаточно времени. И… есть древний.
И, взглянув на дракончика, я тихо призналась:
– Мне нужна помощь.
Древний посмотрел на меня с явным сомнением, после чего подошел, волоча корзину за собой, достал оттуда пирожок, сунул его мне, прошел к креслу, в котором до того сидел Владыка, и устроился в нем, став в мгновение внушительным драконом в человеческом облике. Волосы на его голове теперь были красно-медными и повторяли контур драконьего гребня, кирпичного оттенка глаза смотрели внимательно и мудро, на голом торсе, прикрытом лишь несколькими кожаными ремнями, красовалась татуировка оскаленного морского дракона, который, кажется, смотрел прямо на меня… А затем дракон соединил пальцы под подбородком и произнес:
– Асур-Ррат, великий Красный дракон. Так что за проблемы, дорогая?
Перемены в его облике и манерах были столь разительны, что, потрясенная, я взялась жевать пирожок. Пирожок оказался вкусным, с нежной, запеченной в лимонном соке рыбой внутри. А рыба – лучшая еда для магов, потому что способствует… Возможно, именно она поспособствовала тому, что я начала:
– Вам известно, для чего нас, человеческих магов, привезли сюда? – спросила я.
Великий Красный дракон хмыкнул и произнес:
– Ирэнарн-Ррат-Эгиатар выбрал наиболее человекобережный из вариантов.
– Что? – не поняла я, прекратив жевать.
– Ешь-ешь, возьми еще парочку – сверху в основном рыба в тесте, Хатор специально для тебя готовил, так что ешь, – милостиво разрешил Асур-Ррат и пояснил сказанное ранее: – Я говорю, что повезло вам с Черным драконом, вот, к примеру, братец его не стал бы реверансы отвешивать и самостоятельно за жертвами экспериментов разъезжать, провел бы дознание на месте.
– Дознание на месте? – не поняла я, не спеша взять еще пирожок.
– Угу, – подтвердил дракон. – Лучший из способов дознания – дыхнул огнем сверху и летаешь себе, мысли сгорающих заживо людишек слушаешь. Драконий слух – уникальный, способен одновременно улавливать до трех сотен слов и мыслей. Гаррат-Ррат-Эгиатар поступил бы именно так, а вот Ирэнарн не таков.
Я потрясенно смотрела на Красного дракона. Тот, улыбнувшись, мягко посоветовал:
– Доверься Черному дракону, девочка. Он никогда не подводил свой народ, не подведет и сейчас.
Все, что я могла бы сказать на это, сказать не получилось – горло сжало спазмом, на глазах проступили слезы, и я с трудом выговорила:
– Свой народ – возможно, но там же маги… что с ними станется после ритуала?! И… – тут мой голос оборвался.
Как я ни старалась взять себя в руки, быть спокойной не получалось.
– Здесь есть люди… один или несколько, я не знаю, их пытают… – я смотрела исключительно в пол, – страшно пытают… Они так кричат… Асур-Ррат, вы говорите, что Владыка заботится о своем народе и вообще действует малой кровью, но… но…
Дракон промолчал.
А когда я посмотрела на него, задумчиво произнес:
– Говоришь, кричит мучительно…
И в следующее мгновение дракон усмехнулся и лениво поинтересовался:
– А ты уверена, что крики издавало человеческое горло?
На это я лишь удивленно моргнула.
– Магия, милочка, – насмешливо улыбнулся Асур-Ррат. – Весь этот замок окутывает магия, скрывающая произнесенное и сказанное в том помещении, где оно было произнесено и сказано, и поверь – ни один человек не сумел бы закричать так, чтобы его услышали вне стен камеры, в которую он заточен. Следовательно, крик принадлежит дракону. Очень сильному дракону, обладающему уровнем силы, достаточным для того, чтобы временно нарушать установки родовой магии… а таких здесь двое – Гаррат-Ррат-Эгиатар и Ирэнарн-Ррат-Эгиатар. Владыка кричать вряд ли бы стал, остается всего один вариант.
Внезапно я поняла, что сижу с приоткрытым ртом. И осознала это лишь тогда, когда улыбка Асур-Ррата из чуть насмешливой стала слегка вопросительной. Опомнилась, закрыла рот… открыла было снова, чтобы спросить, и не спросила, все так же потрясенно глядя на Красного дракона.
– Не успокоилась, нет? – весело поинтересовался он. – А зря. В конце концов, мы только что выяснили, что поводов для беспокойства у тебя совершенно нет.
– Есть! – едва дыша возразила я. – И даже два. Первый – там безумно, мучительно и, похоже, уже очень долго страдает дракон. И второй – крики
