Он осторожно протянул руку и ласково погладил Рекса по спине. Тот опять закрыл глаза и благодарно вздохнул. Киран со злостью уставился на ошейник. Если бы не эта штука, Рекс, возможно, смог бы освободиться сам.
– Готов поспорить, что эта штуковина причиняет тебе боль, – сказал он, осторожно двигая руку к шее пса. – Хочешь я ее сниму?
Руки Кирана тряслись, когда он взялся за ошейник, опасливо ожидая реакции пса. Однако тот не попытался его укусить, не стал визжать от боли, и Киран начал осторожно расстегивать пряжку и протаскивать сквозь нее кожаный ремень.
– Сейчас, – сказал он. – Посмотрим, как выглядит твоя шея без этой штуки.
Когда ошейник наконец расстегнулся, Киран поморщился. Кожа на шее Рекса была вся стерта и кровоточила – сама она точно не заживет. Надо будет показать его ветеринару, иначе в эти раны может попасть инфекция. Киран сложил ошейник, засунул его в карман и огляделся по сторонам. Надо вывести Рекса из леса, но как это сделать?
Он отступил назад и призывно похлопал себя по бедрам, надеясь, что пес встанет на ноги и выйдет из леса сам, но тот не шевелился. Киран достал из кармана кусок мясного хлеба и помахал им перед его носом, надеясь заставить пса все-таки подняться, но животное продолжало лежать. Что же делать?
Рекс слишком тяжел, чтобы вынести его отсюда, и Кирану было ясно, что сам он не сможет обработать его раны. Надо привести сюда подмогу.
Он наклонился и устремил на пса серьезный взгляд.
– Лежи здесь, – сказал он. – Я скоро вернусь.
Глава 23
Это был самый холодный декабрь из всех, которые Болингброк повидал за последние полвека. На дорогах было скользко, с крыш свисали сосульки, и метеорологи, выступающие по телевизору, радостно предсказывали, что скоро выпадет снег. Однако этим утром, везя своего брата в Шарлотт, Трэвис думал не о том, что Рождество обещает быть снежным, а о Рене.
Почему она убежала, не объяснив ему причину своего ухода и даже не попрощавшись с ним? И, что более важно, почему она не отвечает на его звонки? Если бы случилось что-то чрезвычайное, она наверняка так бы ему и сказала, но, по словам Мариссы, Рене никто не звонил, и она не получала никаких сообщений.
Трэвис отправил Рене несколько сообщений, надеясь, что она вернется или хотя бы напишет ему, что с ней все в порядке, но время шло, и в конце концов он оставил попытки связаться с ней и решил, что когда все разрешится, она даст ему знать, что же произошло. Но она так и оставила его в неведении, и теперь его беспокойство начинало уступать место гневу.
В чем же тут дело, черт возьми?
Все еще больше осложнялось тем, что именно сегодня ему надо было везти Хью в интернат. Тот психовал с тех самых пор, как проснулся, ходя взад и вперед и бормоча что-то себе под нос. Трэвис ожидал, что из-за этой поездки его брат разволнуется, так что состояние Хью его не удивило. Но чего он совсем не ожидал, так это того, что Макс выберет именно это утро, чтобы опять убежать. Хью выпустил его из дома, чтобы пес сделал свои дела, но когда пришло время отъезда, во дворе его не оказалось.
Хорошо, что на нем ошейник, подумал Трэвис. Так что если кто-нибудь его найдет, он будет знать, кому звонить.
Хью сидел на пассажирском сиденье, ссутулив плечи, наклонив голову и уставившись на свои пальцы. Трэвис взглянул на него и почувствовал себя виноватым. Хотя его брат и был косноязычен, он остро чувствовал эмоции других. Наверняка он почувствовал раздражение, которое Трэвис испытывал от того, как вела себя Рене, и отнес это раздражение на свой счет.
– Ты в порядке, Хью?
Хью пожал плечами.
– Прости, что я выпустил Макса.
– Послушай, – сказал Трэвис, – я уже говорил тебе, что ты не виноват в том, что Макс убежал. Если бы его не выпустил во двор ты, то это сделал бы я сам. Ведь мы всегда выпускаем его по утрам, не так ли?
Хью кивнул и начал смотреть в окно.
– Скорее всего Макс уже будет дома, когда я вернусь, так что не переживай. Просто езжай и хорошо проведи время, как мы с тобой уже говорили, ладно?
Хью грыз ноготь своего большого пальца.
– Значит, ты не сердишься?
– Нет, не сержусь. Я просто немного расстроен тем, что произошло вчера вечером. Одной моей подруге пришлось уйти раньше времени, и с тех пор я не могу до нее дозвониться, так что я слегка встревожен.
– Трэв?
