близости с ним. Тело, от желания, выгибалось в дугу, до боли в пояснице! После таких приступов, она долгое время чувствовала себя разбитой. Но внешне, её переживания и терзания, были незаметны и на главной заботе не отражались. Темные круги под глазами, она забеливала порошком из мела.
В то утро, Ольга проснулась позднее обычного. Ночью, она присутствовала при очередной попытке «спецов» захватить терем и освободить пленника. Роль пленника, исполняла она сама. Укрывшись в маленьком чулане, она бездумно глядела в ночь, через маленькое слюдяное оконце. На площадке перед теремом, бдели трое гридней из первой сотни. Костер горел почти рядом с парадным крыльцом. На нем, тихо переговариваясь, стояли еще двое охранников. В коридоре, перед чуланом, неподвижно торчали пять высоченных гридней. Охрана пленника — лучше не придумаешь. Ну что-же, будем ждать! Судя по по опыту — время перевалило за полночь. В скорости «спецы» должны пойти на штурм. Оставалось только ждать.
На площадке все было без изменений. К трем охранникам возле костра, присоединились еще двое. По их поведению, было видно, что нападение они ждут с минуты на минуту. Они постоянно оглядывались и часто выходили за пределы света костра, сжимая обнаженные мечи. Но пока, вокруг была тишина.
Неожиданно в дверь кто — то поскребся. Ольга удивленно вскинула голову. Никаких новых указаний она давать не собиралась. Дверь медленно отварилась, и на пороге нарисовался Ратища:
— Княгиня! Ты свободна. Давай с нами на выход! — Даже ожидавшая развязки Ольга — опешила:
— А как с охраной? Мы что, будем выходить через центральное крыльцо?
— Конечно! Зачем нам пользоваться веревками или лестницами! — Ольга кивнула головой и направилась к выходу. За дверью стояли двое дюжих «спецов». Возле стенки, ровным рядом, сидели все пятеро гридней первой сотни. Руки и ноги были связаны, во рту торчали кляпы.
— Княгиня, выходим! — Ратища потащил Ольгу по ступенькам. Она не сопротивлялась, полностью отдавшись на волю бывшего сотника.
На площадке перед крыльцом было пустынно. Охранники, дежурившие на крыльце, куда то исчезли. Приглядевшись, Ольга обнаружила костровиков, чуть в стороне, лежавших в ряд, возле деревянной статуи на клумбе. Выход был свободен! «Спецы» сработали выше всех похвал!
23
Пробуждение Ольги было не самым легким. После бессонной ночи, а она после своего «освобождения», еще и делала разбор удачной операции своей команды — очи покраснели, и было впечатление, что в них насыпали песка.
Набросив на голое тело, (она всегда спала полностью нагой), бархатный халат, проследовала в смежную со спальней маленькую горницу, где стояла деревянная кадка, вместимостью на пятнадцать ведер, с холодной водой. Поднявшись по ступенькам к краю емкости, сбросила халат и смело шагнула вперед. Воды было под подбородок. От охватившего тела холода, казалось, остановилось сердце! Потребовалось большое усилие, чтобы, мгновенно, не выпрыгнуть из кадки. Стараясь не думать о холоде, торопливо обмыла тело и умыла лицо. Оттолкнулась от дна и стрелой вылетела из воды на широкие ступеньки стремянки. От тела шел пар, зубы клацали, как у голодного волка, руки не попадали в рукава халата. Остатки сна мгновенно улетучились, и в голове стало свежо и ясно!
Громко шлепая мокрыми ногами, вихрем влетела в теплую спальню. Быстро переоделась в привычную одежду: теплые портки, рубаха мягкого сукна, душегрейка, подбитая волчьим мехом и утепленные таким же мехом — сапожки на низком каблуке. Зубы перестали клацать и улеглась дрожь в теле. Лепота да и только! Расчесав слегка влажные волосы — отправилась в трапезную. Новый ратный день начался!
После легкого завтрака, объявился главный смотритель княжеского хозяйства, боярин Сивко. Подслеповато щуря глаза доложил:
— Матушка Княгиня! На крыльце, с самого утра, тебя дожидаются Мировой судья со своим дознавателем Соколиком. Просят принять лично, по важному делу. — Ольга, не раздумывая, дала согласие:
— Пусть погодят малость, пока я себя приведу в порядок. Через пять минут — я буду готова! — Оглядела себя в зеркало. Видом осталась довольна. В дверь уже стучали.
Бывший купец, а ныне Мировой судья — Архип, Был одет в коричневый бараний тулуп, подпоясанный красным, вязанным кушаком с кистями. Меховая шапка была настолько высокой, что ему пришлось пригибаться, входя в дверь.
Знаменитый дознаватель, Соколик, одет был неприметно и блекло. В толпе, на такого, ни в жисть не обратишь внимания, а тем более — ни за что не запомнишь. Так, серое пятно!
Чинно поклонились земным поклоном, коснувшись костяшками дланей пола. Как и полагалось — заговорил Мировой судья:
— Долгих и счастливых лет тебе жизни, Княгиня! Крепкого сна с приятными сновидениями и легкого пробуждения, желаем тебе, Матушка! — Ольга откинулась в кресле:
