проиграла два вопроса.
Фарлей истребовал тогда ответы на оба. Но, полагаю, Норберг Клинг прекрасно об этом знал. Не дожидаясь от меня какой-либо реакции, он развернулся и ушел, не удосужившись проститься.
Глава седьмая
– Это немыслимо! – в тысячный, наверное, раз плачущим голосом произнес Орландо. – Я обязан все немедленно сообщить Фарлею!
– Не вздумай, – в тысяча первый раз предупредила я, устало вздохнув.
– Но почему? – Орландо остановился напротив моего кресла и в тревоге заломил руки. – Почему я не должен ему рассказать, что нас навестил сам виер Норберг Клинг?
– Потому что в этом нет никакого смысла, – терпеливо пояснила я. – Норберг ушел. Ты жив, я жива. Никто не пострадал. Смысл дергать Фарлея с допроса? Ну бросит он все, ну примчится сюда. И что?
– Что? – обескураженно повторил за мной Орландо.
– Да ничего! – рявкнула я, устав от его навязчивости. – Не стоит отвлекать Фарлея от дела. Ничего совсем уж непоправимого не случилось.
– Но Норберг Клинг угрожал вам! – упрямо возразил Орландо. Замялся на миг и осторожно поинтересовался: – Правда ведь?
Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. Тяжело сказать, угрожал ли мне Норберг Клинг. По-моему, он желал передать Фарлею через меня недвусмысленное послание. Мол, зайдешь в тупик – приходи в гости. И я выдам тебе убийцу на блюдце с голубой каемкой, правда, при этом ты останешься моим должником во веки вечные.
Бр-р!
И я выразительно передернула плечами. Другими словами, теперь я – разменная монета в борьбе между Норбергом Клингом и Фарлеем Икстоном. Донельзя унизительное чувство! Как будто я не человек вовсе, а так, вещь, ценный приз.
И что же делать?
Орландо еще что-то жалобно причитал над ухом, убеждая меня немедленно связаться с Фарлеем. Но я его уже не слушала, полностью погрузившись в собственные тяжкие раздумья.
Одно ясно: Фарлей в беде. И в беде во многом из-за меня. С одной стороны, весь высший свет Гроштера, жаждущий заполучить убийцу графа Грегора в кратчайшие сроки. С другой – обходительный и воистину жуткий Норберг Клинг, почти торжествующий победу.
А посередине я. Девица без прошлого. И с таким кладбищем тайн, что страшно становится.
Воистину, бал скелетов какой-то. У каждого за плечами свой груз невысказанных секретов.
И что делать?
Я очень хорошо относилась к Фарлею. Настолько хорошо, что была уже почти готова приказать Орландо везти меня в полицейский отдел. Мол, хочу сделать явку с повинной.
Если мне предъявят обвинение, то у Фарлея появится столь необходимое время. Я не сомневалась, что он небо с землей местами поменяет, но доберется до сути происходящего.
Но если меня арестуют прямо сейчас, то Фарлею немедленно придется открыть мою настоящую фамилию. Ну и все прочее, что к этому прилагается. Пока я всего лишь свидетельница. И это дарует мне хоть крохотный, но шанс, что мои тайны останутся только моими.
«И Фарлея».
Правда, я тряхнула головой, торопливо прогнав эту мысль прочь.
Что же делать?
Интересно, какой раз за последние сутки я задаюсь этим вопросом?
– Ненавижу балы, – тоскливо протянула я. – Как чувствовала, что ничего хорошего из всей этой затеи не выйдет.
Орландо понятливо хмыкнул и вновь потянулся к амулету связи.
– Да прекрати мельтешить! – прикрикнула я на него. – Я уже сказала, что не стоит дергать Фарлея по пустякам.
– Простите, Агата, но визит виера Норберга Клинга – это совсем не пустяк, – тихо, но твердо возразил Орландо. – Пусть Фарлей сам решает, стоит ли ситуация его немедленного вмешательства.
Он почти накрыл камень ладонью, как замер. В коридоре послышался какой-то шум, и рыжий дознаватель мгновенно насторожился. На кончиках пальцев его свободной руки заплясали лиловые огни парализующего заклинания.
Я скептически хмыкнула. Он действительно собирается ударить по виеру Норбергу чарами, если тот вдруг решит вернуться? Смело, но глупо.
