этого никогда не пьющий без своего специального нейтрализатора, расслабился. А зря… Ведь помимо попыток его убить, немало было попыток от альф его и отыметь. Сколько таких поползновений он пресек — не сосчитать.
И ведь помнил же, что маркиз Борнесс был самым настойчивым, желая не просто трахнуть «графскую дырку», но и повеселиться от души с друзьями — как раз присутствующими сейчас. Но то было так давно, а поди ж ты…
Ученые быстро ушли, а яд попал в кровь Финарэля, пошел огнем по нейронам, пробуждая древний инстинкт и течку, которую тот блокировал всеми доступными средствами, не боясь потерять способность к деторождению, но природа омеги уничтожала разум, заставляла желать соития.
Финарэль прохрипел и вцепился руками в стол, с насмешкой рассматривая троих альф. Те уже пускали слюни, представляя как будут раскладывать его на столе, как отымеют его за всех отвергнутых, да так, что омега не выживет.
Твари! Мерзкие низкие твари! Была бы воля Финарэля, он бы всех этих уродцев передушил в колыбели. Из-за старых устоев нормальные альфы так и не могли пробиться к власти, где догнивала свои последние деньки верхушка. А то, что догнивала, Финарэль знал, чувствовал и собирался сплясать на их костях, главное — выжить сегодня.
Он собрал силы и резко метнулся к двери, но та оказалась заперта. Троица рассмеялась.
— Становись раком, дорогой Финарэль, и так уж и быть, двойное проникновение будет попозже, — певуче протянул Борнесс.
Финарэль молчал, обшаривая взглядом помещение в поисках того, что смогло бы его защитить хоть на время, но оно было пустым, стерильным, почти без мебели. Он снова дернул на себя дверь и забарабанил руками, надеясь, что кто-то услышит его, но крыло давно опустело, коридор уже тонул во мраке выключенных ламп.
Все продумали, суки. Не один он такой умный.
Борнесс быстро подошел к нему и оттащил к остальным, его сразу принялись лапать, срывая одежду, оставляя синяки на теле. Финарэль сглотнул и последний раз кинул взгляд на дверь. И беззвучно заплакал. Судьба оказалась к нему слишком жестока.
Через прочное стекло двери на него смотрел Сошарр.
Никто не заметил его, они увлеченно кусали тонкую кожу, пуская кровь. Финарэль сжимал кулаки от боли, бился в руках, но что он мог против трех здоровенных альф.
Тело, разогретое афродизиаком, уже сочилось смазкой, которая текла по внутренней стороне бедер, а Борнесс размазывал ее по животу, а вскоре, чтобы унизить сильнее — и по лицу со словами: «Сегодня мы напомним тебе твое место».
Финарэль вздрогнул от жуткого грохота — это дверь вылетела вперед, упав рядом с ними. Троица обернулась на проем и замерла. Наг со скучающим видом плавно вползал внутрь, он сложил хвост и расположился на другом конце стола, подперев рукой подбородок.
— Вы продолжайте. Я всегда хотел посмотреть на ваше соитие. Наслышан об омегах и их аппетитах. Но трое?! Финарэль, а вы шалун, — усмешка на лице стала неподдельной. — Справитесь? Или я могу тоже присоединиться?
Картина на противоположной стороне стола представляла собой немую сцену «не ждали». Альфы затравленно смотрели на нага, а Финарэль пытался хоть что-то прочитать в темных провалах глаз. Понять, шутит ли Сошарр, он не мог. И от этого становилось страшнее всего, ведь в отличие от этих мразей, ненависть к нему нага была куда более сильной. Эти выродки просто привыкли получать то, что хотят. Нагу же претила сама природа омег: не воин, не женщина — генетический мутант, который покусился на чистоту крови его народа.
Первым ожил Борнесс.
— Уважаемый эс Бунгар, простите мою дерзость, но вы могли бы покинуть комнату. Как вы правильно заметили, — с мерзкой улыбочкой продолжал
