Залезаю в кресло с ногами и инстинктивно поджимаю пальцы. По спине продирает холодок.
– Так налагается Печать греха и происходит казнь. Только вы, в отличие от стола, будете всё чувствовать.
Всё это он говорит и проделывает буднично. И даже чуть устало. Как учитель в сотый раз объясняющий теорему незадачливому школяру.
– Пугать девушку – это так по-мужски, – огрызаюсь, хотя внутри всё дрожит.
– Да, пугать – это низко. Я лишь предупредил. Да, и почему вы не предлагаете мне чаю? Что за хозяйка!
– А хозяйствовать меня не учили, – нагло откидываюсь на спинку, свешиваю ногу и качаю ступнёй, – мы в «Обители лилий» гостей обслуживали по- другому. Показать?
Он брезгливо морщится.
– Увольте!
– А что ж вы так? Многие клиенты говорили, что я – хороша.
– Я не ваш клиент.
– Ну да, помню, госпожа Веллингтон ошарашила с утра – вы мой жених.
– Поверьте, я этому не рад. Но вам стоит поторопиться и избавиться от этих дурных манер и грубой речи.
КИ и то поприятнее будет. И не такой зазнайка.
Он продолжает теперь уже совсем без тепла:
– Позвольте, поясню. А то вы нафантазировали себе невесть что про свадьбу. Запомните, вы – двоедушица. И находитесь под особым наблюдением. По возможности я буду контролировать все ваши мысли, чтобы ваша вторая сущность не нанесла вреда этому миру. Всю эту чушь про какую-то романтику – выбросите из головы. Вы – сильфида. Монстр, созданный искусственно, как оружие. Ваш цель – выполнить завет Великого Охранителя: спасти этот мир. За это вам позволено жить в сравнительно неплохих, – он поводит рукой, нормальной, левой, – условиях.
Этот пафосный тип в монашеской рясе с погонами бесит до чёртиков.
– А если я откажусь? – сверлю его взглядом. Если я – оружие, может, испепелю?
– Это невозможно. Когда у вас, ещё в утробе матери, проявились силы сильфиды, нас обручили. Служитель Пресветлой S.A.L.I.G.I.A. может какое-то время сдерживать тварь, заключённую в этот хрупкий сосуд человеческого тела. Но когда нужно будет запустить вас, только я смогу это сделать. Все эти годы меня учили управлять сильфидой. Жаль, на симуляторе. Так как остальные представительницы вашего племени дезактивированы. Поэтому будьте послушны, благодарны за право находится среди людей и не уподобляйтесь вашему грешному отцу.
– А что сделал мой отец? Вроде бы, мирный человек был. Счета вёл, любовное фэнтези читал.
– Любовное что?..
– Не важно!
– Важно! Выбросите из своего лексикона слова двоедушцев! Они запрещены. А ваш отец впал в грех сокрытия. Он спрятал вас. Вернее, разыграл похищение. Но, четырнадцать лет назад мы вывели его на чистую воду. Я лично клеймил грешника и сжёг его в синем пламени.
Хватаю ртом воздух. Нужно собраться с силами и знать. Лучше знать сразу.
– А мать?
– Её уничтожили сразу, как вы родились. Родившая сильфиду – великая грешница. Из-за этого сильфид и называют «забирающие жизнь».
– А мою мать… тоже вы…
– Нет. Тогда у меня ещё не доставало полномочий.
– Ах, какая жалость! А я уж было решила, что вы у нас – великий чистильщик. Сразу всех! Под гребёнку!
Вместо ответа он берёт мою руку, поворачивает вверх ладошкой и чертит пальцем по линям. И тут по ним, как по каналам, устремляется синее пламя.
Ору. Трясу рукой.
– Вы совсем спятили?! Мне же больно!
– В следующий раз прижгу язык, – спокойно говорит он, – чтобы не болтали лишнего. После того, что вы делали в «Обители лилий», вас следовало бы казнить прилюдно. Но милость Великого Охранителя защищает вас. И моя любовь.
Слава (кого тут славить? Охранителя – не буду!) кому-то там, рука быстро проходит, но вот в душе продолжает полыхать:
– Любовь? Вы убили моего отца! Вы мучаете меня! Это – любовь?!
– Вроде бы, – говорит он, поднимаясь, и теперь мне приходится задирать голову, чтобы следить за ним, – когда я читал ваше дело, там не значилось скудоумия, которое вы сейчас демонстрируете.
Ах так! Скудоумия! Хватаюсь за поручни кресла, потому что руки так и тянутся к вазе, что стоит в нише неподалеку. Там, кажется, розы.
– Но вы всё-таки глупы. Я быстрее вас по крайней мере в три раза. Меня не убьёт ни железо, ни дерево. И если бы я не любил вас, то, как уже сказал ранее, подверг бы тому наказанию, которого вы заслуживаете.
