Шух-шух…
Нужно помочь!
Думай!
Они тьма, вижу, как шарахаются от его огненной лапы. Но этого света мало, а луна скупа. Твари голодны, и Тодору долго их не удержать.
Разбуркиваю Серого, шепучу ему громко, зеньки пучу, чтоб понял – важно!
– Свет!
– Нет, я Сергей.
– Заткнись, юморной. Не до лыбы щаз. Там они, эти…
– Что выли? – испугано-тихо. Слышал, значит.
– Да, они света боятся. Нам бы фонарь. Чтоб полыхнуло.
– Ищите! – говорит он и тычит вверх, где болтается какая-то прозрачная пузатая хрень.
– Что искать?
– Куда от неё провода идут. Может, там и рубильник есть.
Ищем.
Идём вдоль стен – чем дальше, тем сильнее. Серый сказал: ток будет. Ток – течёт.
Мать говорила, что я могу услышать течение любой жизни в этом мире. Руку к стене, глаза закрыть, сосредоточится.
Вот он!
Бегу, не открывая глаз. Следом Серый и Тотошка. Скольжу рукой. Нахожу кнопку.
– Жми! – в два голоса орут шепотом.
А мне страшно, вдруг рванёт. Я видела в мире Фила: кнопку нажал – бах!
Ну что ж – не будет Тодора. Сгинет с ними.
Но почему-то жалко.
Блииин.
Тодора?! Который Арнику продал!
Нажимаю и вспыхивает, будто Роза Эмпирея расцвела. Светлеет сразу. Ток не умер за столько лет.
Опрометью назад, туда, где Тодор бился.
Вон, герой, идиот. Весь в их чёрной кровяке. И помыть негде. Только разве что обжечь.
Серого зову, еле заводим внутрь.
– Ты чего один на них полез?
– Вас что ли звать – девку, собаку и ушлёпка?
Ещё и ехидничает! А сам горит весь.
– Брось, не поможешь ничем… – слова уже у него с трудом идут. – Свет не гасите. Ждём утра.
– А утром куда?
– Если доживу – в Рай!
– Далековато и после смерти вроде.
Это – Серый. Лезет, юморит, кретин, не к месту опять.
Тодор мотает головой.
– Рядом совсем. Только до утра дотянуть.
Никогда ещё я так не ждала солнце…
Глава 13. Обратная сторона
– … она тебе не сказала?
Ехидный голос возвращает в реальность и окунает в воспоминания. Не мои. О поезде, солнце и обещании: «Падай, я подхвачу».
Трясу головой: мой – другой, он не обещает, он подхватывает. Всегда. И целуется так, что шатается небо и горит земля.
Стивена – а его, кажется, так звали в том видении – я оставлю ей.
– Не сказала о чём?
Голос холоден, вкрадчив, шлёт мурашки по спине, и это не возбуждение, а страх, потому что в глазах – замечаю – синие отблески.
И тут только вижу нас всех со стороны: себя, сидящую на столе, с юбкой, задранной так, что видно изящное кружево панталон и разодранным лифом, растрёпу с нацелованными губами. Его – чёрную тень, само возмездие. Стоит – высится над происходящим – руки на груди сложил, безупречный, одежда идеальна, только волосы взъерошены не по форме. И этого третьего – в сером сюртуке. Элегантного. Копию моего ангела.
