свежих впечатлений.
Новые впечатления ей не нравились – от них у нее паникой орало и скреблось изнутри нечто дикое. Дорога-колея, взрезав пейзаж надвое, катилась вдаль до самого горизонта, а по бокам от нее стоял лес – слева чуть ближе, справа чуть дальше и не такой густой. Но до леса еще идти. Сперва пустынное травяное поле – растянувшаяся на пару километров «поляна». Белинда шагала по ней, настороженно глядя то прямо перед собой, то на носки своих новеньких коричневых сапог – мягких, кожаных, удобных. В них не потели и не стирались ноги, за голенищами было удобно хранить ножи.
Ножи она взяла свои, точнее «Джоновы», в общем, те, с которыми долго тренировалась и к которым привыкла, – посчитала, что глупо соваться в опасную зону совсем без оружия. Штаны с «карманами» для лезвий купила днем ранее в супермаркете военной униформы. И теперь, наверное, походила на сумасшедшего боевого эльфа.
И ладно. Она пришла сюда драться. Умирать.
Но о последнем, глядя на сероватый и тревожный полдень, думать сейчас не хотелось.
Будку, похожую одновременно и на вагон, и на гараж, как и говорил парень в офисе, она нашла стоящей по левую сторону от дороги спустя минут десять не быстрой ходьбы.
«Приемный пункт, блин…»
Хлипкая дверь заперта.
Хорошо, что ее заранее предупредили о том, что потребуется нажать похожую на звонок кнопку.
Нажала. Ни дребезга, ни звона.
Усевшись на перила, Лин принялась ждать.
– Сдохнуть решила?!
Эту фразу человек за столом произнес таким жестким и неприязненным тоном, что Белинда моментально почувствовала себя студенткой, предложившей декану «сдать все экзамены» крупной взяткой.
«В яблочко, урод».
Вот только грубый коммандос, вертящий в руках ее «диплом» из Тин-До, как никчемный листок разгаданных кроссвордов, знать этого не мог.
– Думаешь, что, если отучилась в каком-то сраном храме, можешь разгуливать здесь с кольчуге и с ножиками? «Эй, взгляните, какая я крутая!» Дура!
Слова били ее наотмашь. Они заставляли чувствовать ее жалкой, лживой и низкой. Хуже – они унижали в ней женщину, человека.
– Я работала телохранителем…
– Да хоть кем ты работала! Курица…
Последнее слово, выплюнутое тише других, и вовсе поставило на ней печать «недалекой идиотки».
Лин зло поджала губы – теперь ей жали и сапоги, и штаны, и даже куртка в плечах – все казалось неудобным.
– Я хочу поговорить с главным…
– Я здесь главный!
– С Уорреном Бойдом…
– Я – Бойд! Дальше что?!
Он оказался не таким, как ей думалось. Ей казалось, главнокомандующий отрядом – человек, конечно, немногословный и угрюмый, но спокойный и справедливый. Дальновидный в какой-то степени. Понимающий, что не стоит портить отношения с составом, ведь еще сражаться бок о бок, прикрывать друг друга. Но за столом сидел человек недальновидный – мерзкий зловредный тиран и, судя по всему, шовинист.
– Не надо смотреть на то, что я – женщина.
– А я и не буду! Смотреть не на что. Но ты приперлась в место, где работают наемники и смертники. И последние уж точно будут совсем не прочь размять член перед смертью. За счастливку.
Он был не просто груб – он был настолько прямолинеен, что у нее выворачивалось наизнанку нутро.
– Я умею за себя постоять…
Она однозначно чем-то его бесила.
– Постоять? Да ты только и будешь делать, что стоять за себя. Или я только и буду заниматься тем, что отрывать от тебя очередного ухажера с голым хреном. Мне что, делать больше нечего?! – заорал он так громко, что голова Лин непроизвольно втянулась в плечи. И добавил уже спокойней, скрутив вентиль ярости с максимума до середины: – Давай, ты просто уйдешь отсюда. По-хорошему. Заработаешь где-нибудь еще, найдешь себе местечко. И мы не будем тратить время и нервы на разборки, не будем плодить твоим присутствием суету в лагере. А-а-а? Мир?
Белинду начинало трясти. У нее отбирали последнее место, где она хотела, где могла… умереть как достойный Мастеров Воин, – в бою. И нужно было срочно спасать положение.
– Я же подписала договор.
