И Лин чуть не подпрыгнула на месте. От счастья зажмурилась, стиснула кулаки и совершенно не по-взрослому издала высокий и восторженный звук «У- и-и-и-и!».
– Здесь совсем… как там!
– Так же мрачно?
– Нет, ну что ты – так же… мирно.
Вечер. Они пили чай, сидели на диване перед широким панорамным окном, за которым на раскатившийся до самого горизонта пейзаж падали сумерки.
– Ты счастлива – это главное.
– Я не дала тебе посмотреть другие…
– Плевать. Я не хотел долго выбирать. Твое лицо для меня все решило.
Белинда все никак не могла поверить, что очутилась в месте, где точно так же, как на далеких холмах у Ринт-Крука, застыло время.
– Хочешь, мы как-нибудь съездим туда? И ты все увидишь своими глазами. Поздороваешься с теми, кто меня учил.
Она думала, что Бойд откажется, но он неожиданно согласился.
– А, давай. Почему нет?
Белинда гладила лежащую на ее колене ладонь – всю в шрамах. Для нее будет честью появиться в монастыре с человеком, прошедшим Черный Лес. Просто со
– Наверное, тебе сначала нужно будет решить какие-нибудь дела?
– У меня нет дел.
– Совсем?
Им обоим не верилось – иной мир, свобода, тишина, свой первый угол.
– Но ведь у тебя же есть друзья?
При этих словах Уоррен надолго ушел в свои мысли.
Потом кивнул. Притянул Лин к себе поближе, обнял, потерся о ее висок подбородком:
– Есть. Только я давно их не видел.
– Хочешь, мы пригласим их к нам на новоселье?
– Нет… Пока не надо. Потом. Когда-нибудь.
Она не стала давить. Всему свое время – свои час и минута.
При выключенном свете пейзаж за стеклом казался и вовсе мистическим – бесконечной черной посадочной полосой.
Знала ли она, что однажды окажется здесь – в далеком доме, на вчера еще чужом диване, с человеком, роднее которого у нее теперь нет?
И вновь накатило странное ощущение течения жизни – сегодня они здесь. И никто не знает, что случится завтра, послезавтра. Люди могут надеяться, но не могут знать наперед: если в дверь войдет судьба и протянет руку – пойдешь.
Только идти теперь они будут вдвоем, и потому не страшно.
– Спасибо, Уоррен, – прошептала Лин тихо.
– За дом? – ее погладили по плечу.
– За тебя. За что, что ты есть. За то, что я могу находиться с тобой рядом.
Он промолчал.
Но только он умел так молчать, что ей делалось спокойно на уме и тепло на сердце.
Сегодня она вновь будет охранять его сон. И еще молиться – говорить «спасибо» жизни. И благодарности ее – Лин точно знала – хватит на то, чтобы обнять целый мир.
Глава 11
Прическа, безупречный макияж, «женские» манеры – она делала все это для Килли, но никогда не становилась для него красивой. А для Бойда являлась нежным цветком, одетая в неброскую спортивную куртку, с рюкзаком за плечами и без следов косметики на лице.
– Бежим, а то опоздаем!
Они ловко рассекали толпу автовокзала – огибали препятствия, словно камни рыбешки, – неслись к выходу на перрон.
Автобус на Ринт-Крук оказался темно-синим, блестящим, с покатыми боками.
Место пять и шесть; у Уоррена в рюкзаке бутерброды, у Белинды в кармане корешки от двух билетов.
Водитель объявил, что в пути они проведут без малого шесть часов.
Здесь снова было сыро; мела снежная крупа – опускалась в извечные лужи на темном асфальте и тут же таяла.
Ринт-Крук.
