— Я готов осмотреть его и попробовать вылечить, но как вы это себе представляете? Кто меня в больницу пустит, тем более в палату, да еще и разрешит лечением, которое официальная медицина не признает, заниматься?
— Пусть только попробуют запретить! — Взглядом прокурора можно было горы в щебень перерабатывать. Вот только зачем столько щебня? — Сергей Александрович, я имею некоторое влияние в этом городе. Поверьте, вас пустят куда угодно и не станут мешать.
Я с сомнением хмыкнул, но спорить не стал. Нет, я не сомневался, что прокурор в силах выполнить обещанное, но и врачи себя подставлять не станут. А вдруг после моего лечения парню хуже станет? Или умрет? Кто отвечать будет?
Таня решила поехать со мной, и тут я не возражал. Ее помощь мне просто необходима. Кто же мне водички подаст? С травмой позвоночника я еще не сталкивался, а там, судя по всему, случай серьезный. И отвлекаться на водички попить мне нельзя. Благо в машине всегда лежал неприкосновенный запас, да и камушки всегда со мной.
До больницы доехали быстро, хотя скоростной режим не превышали. Прокурор ехал на своем джипе, а мы следом. Я усмехнулся, вспомнив народную мудрость, что большие машины выбирают те мужчины, которым не повезло с природой. Не знаю, как с этим обстоят дела у прокурора, я с ним в бане не был, но вот ростом его предки не наградили. Даже до ста семидесяти не дотягивает. Интересно, как он до педалей достает?
В больнице нас встретили главврач и еще один неизвестный мне медик. Разговор у них шел на повышенных тонах, и говорили они, судя по всему, обо мне.
— А я говорю, Юрий Сергеевич, нечего всяким шарлатанам здесь делать! — Кипятился неизвестный мне медик. — Это мой пациент и я несу за него ответственность! Это больница, а не проходной двор!
— Виктор Васильевич, ну не стоит так категорично к этому относится! — Успокаивал его главврач, хотя, было заметно, что ему самому эта ситуация не нравится. — Согласитесь, что бывают случаи, которые медицина объяснить не в силах! Ну не будет же он операцию проводить! А так, пусть руками поводит, мантры свои пошепчет.
— Добрый день, господа! — Прокурор подошел к медикам, а вслед за ним и мы. — Надеюсь, все в порядке? Доступ в палату к моему сыну нам предоставят?
— Разумеется, Николай Вячеславович. — Степенно кивнул главврач.
— Но, только в моем присутствии! — Вскинулся угрюмо смотревший на нас Виктор Васильевич.
Прокурор вопросительно взглянул на меня.
— Я не возражаю. — Пожал я плечами. — Наоборот, буду рад вашему присутствию. Только одно условие: мне, ни при каких обстоятельствах не мешать.
— Посмотрим, какие будут эти самые обстоятельства. — Буркнул врач.
Прежде чем пройти в палату, нас заставили надеть бахилы и халаты. Когда Виктор Васильевич увидел Никса, и понял, что я собираюсь взять его с собой, он чуть не лопнул от возмущения. Совместными усилиями главврача и прокурора его удалось уговорить. Иначе я наотрез отказывался. Его советы мне просто необходимы.
Наконец, нас пропустили к больному. Молодой парень, чуть старше двадцати, лежал на кушетке в полном одиночестве. Понятное дело, не в общую же палату его положат, наверняка папочка условия оплатил. Завидив нас парень встрепенулся.
— Отец, ну зачем! — Скривился он. — Ты же знаешь, я в эту ерунду не верю! Виктор Васильевич говорит, что шанс есть, только нужна еще одна операция. И не в этой больнице. А если не получится, ты мне электрическую коляску купишь. Руки-то у меня действуют!
— Коляску — это правильно. — Кивнул я. — Она ездит тихо. А то взяли моду, гонять со страшной скоростью. А потом или кого-нибудь собьете, или сами в стену. Родителям горе.
— Да не гнал я! — Воскликнул парень. — Сам не знаю, откуда этот котенок выскочил! И мне под колеса! Я руль крутанул, на обочину, а там ямка была. Вот меня и кинуло, прямо в забор.
— Да, да. Все беды от баб и кошек. — Покивал я головой. — Вот у меня воробей, птица умная, под колеса не лезет. Тебя как зовут?
— Павел. А воробей у тебя действительно прикольный.
— У меня брата старшего тоже Павлом кличут. — Я поставил стул возле кровати и сел на него. Энергетическая линия проходила здесь же, в полуметре от меня. Слабенькая, но для моих нужд подойдет. — Рассказывай, на что жалуешься?
— На ноги. — Усмехнулся он. Правда, сделал это с горечью. — Не ходят, проклятые.
— Ты проклятиями-то не разбрасывайся! — Отдернул я его. — Но ты их чувствуешь?
— Нет! Словно мертвые! И в чудесное исцеление я не верю. Отец, не плати ему ни копейки!
— Хорошо. То есть, ничего хорошего, но мы постараемся это исправить. А деньги на новую машину оставь.
Я положил руки ему на грудь, а затем и на живот, отыскивая повреждение. Лучше было бы перевернуть его, но я боялся. Хотя….
— Эго можно перевернуть? — Спросил я Виктора Васильевича.
— Можно. Только очень осторожно. — С неохотой отозвался он.
