Очередной удар — это я полетела в перевозчик, а затем земля дернулась вниз, отдаляясь от нас все дальше и дальше.
— Сдай на восточную линию, Роб, — Рисса отдавала короткие распоряжения водителю. — Потом сразу вправо. Мы уйдем. Тай, ну ты и придурочный! — тихий смех.
Она разместилась на моем сиденье, а Тай на кресле впереди.
— Скажи спасибо, что мы в квадрат не ломанулись, — он смеялся в ответ. — Повезло, что следили именно за Одиром, но в квадрате было больше шансов пристрелить нас обоих. Я же говорил, что Эрк ее теперь выведет! Так что скажи уже спасибо за мое терпение!
— Спасибо, Линкер, спасибо, что не угробил нас всех! Дуем с Земли Первой, а потом вернемся. Подобным мы разозлили даже тех, кого злить не собирались, — притом в голосе ее звучала веселая ирония, а не тревога.
— Нет, мне нужно остаться в столице.
— Так Дая захочет остаться с тобой. Вы же оба придурочные! — и обратилась ко мне назидательно: — Дая, мы с тобой улетим к сару, они сделают нужный укол, раз ты умудрилась стать фавориткой их любимчика! Ухохочутся все, но это уже пустяки. Главное, что все станет хорошо.
И Тай, не оборачиваясь, вставил:
— Давай мы сами разберемся, стервоза, кто здесь фавориты, а кто любимчики?
— Ага, скажи, что не так: ты не любимчик сару, или она не фаворитка любимчика?
— Тебе в консулы надо идти с такой болтливостью!
В таком духе они и продолжали шутливую перепалку. А я молчала, не в силах справиться с эмоциями. Лежала, немного морщась от боли, и не могла поверить, что Тай Линкер все-таки рискнул своей жизнью, своим делом и пришел за мной.
Глава 10
Рисса порылась в огромном военном рюкзаке и протянула форму, торопя:
— Надо переодеться. В твоей одежде и обуви могут быть вшиты отслеживающие жучки.
Я повиновалась без лишних споров, стянула футболку через голову, но притом отметила, что Тай смотрит в лобовое стекло. Будто осознанно отводит взгляд. Но это было нелепо, если учесть, что во снах мы всегда встречались полностью обнаженными — он успел рассмотреть мое тело в таких же подробностях, как и я его. Все мои вещи просто выкинули в окно, после чего Рисса даже волосы мои осмотрела, перестраховываясь. Удовлетворенно кивнула и протянула мне бутылочку с водой.
— Так, Дая, все нормально? Сейчас мы пересядем на другой перевозчик, потом рванем на частный космопорт. Лучше не спорь. Тебя будут искать, не давай лишних шансов, чтобы нашли.
Теперь ее приветливость выглядела совсем иной, даже улыбка другая. Наивная дурочка никогда не была настолько наивной, как изображала. Но и злости в ней я до сих пор разглядеть не смогла. Потому осмелилась спросить:
— Рисса, почему ты с ними?
Она легко пожала плечами.
— Потому что никто не победит. Никакую расу не получится уничтожить так, чтобы не заплатить за это миллиардами жизней. И, в конце концов, сару заслужили хотя бы того, чтобы им выделили несколько планет с пригодной атмосферой. Никто этого не понимает, даже мой отец. Он называет меня дурой, но хотя бы слушает.
— То есть ты собираешься достичь мира? — изумилась я.
Только после этого Тай повернулся к нам профилем.
— Собирается. Но это утопия. Люди никогда не пойдут на компромиссы, ведь сару убивали их женщин и детей. Сару никогда не пойдут на компромиссы, потому что люди убивали их женщин и детей. Люди считают сару своей главной бедой, но у сару намного больше оснований считать, что люди лишили их всего. И единственное, чего достигла Рисса — ее не прикончат, когда сару победят. Так что тоже не самый плохой вариант.
— Не утопия! — упрямо вставила Рисса. — Самая большая наша ошибка в том, что мы не сделали этого раньше! Кто-то должен стать первым и заявить о возможности мира. И пусть не сразу, но процесс запустится.
Я свою точку зрения не озвучила. Все-таки Рисса оказалась наивной девчонкой, сумасшедшей революционеркой, которая пошла против системы, на верхушке которой взрослела. И она действительно просто бросается лозунгами — ничего не значащими красивыми фразами. Под ними нет никаких оснований. Если представить, как в парламенте обсуждают подобное заявление, то эта сцена даже для комедийного видеофильма не подходит — слишком абсурдна. Во всей Освоенной Территории нет семьи, которая не слыхала бы о жестокости сару. И к своему ужасу я понимала, что как раз жестокость и не была преувеличением. Сложно договориться со старым врагом, но договориться с врагом, который в самой своей сути содержит ярость и сулит проблемы, —
