Все же я дождалась интересных новостей: мою нескромную персону объявили в общетерриториальный розыск. Фотографию взяли с личного дела академии — смотрелась не очень на мониторе видеослайдера, но я не стала возмущаться, да и вообще, отнеслась к подобному как к предсказуемому событию. Тай же хмурился. Непонятно почему, ведь и без того было ясно, что нос мне на улицу совать не стоит. А его близость делала мое заточение не таким уж и унылым.
И хоть наши отношения так ни к чему и не приходили, благодаря непомерной силе воле Тая, но мне нравилось это ощущение полной взаимности на грани нервного срыва. Он твердил, что стоит ожидать неприятностей, что нельзя терять сосредоточенность, но все казалось не слишком важным по сравнению с ним самим и моим безбрежным счастьем.
Я проснулась затемно, светящийся циферблат показал четыре утра. Тай уже спал, а я даже не слышала, когда он вернулся. Осторожно, пытаясь не издать ни единого звука, я переместилась на пол и подкралась к нему. Он лежал на спине, недвижимый, даже дыхания почти не слышно. Легла рядом на жесткий матрас, притом не разбудила. Пролежала так довольно долго, ощущая, как все нутро заполняется эйфорией. А потом не выдержала, даже не прошептала — едва уловимо выдохнула:
— Спишь?
Он не открыл глаза, и дыхание не изменилось, потому я вздрогнула от такого же тихого ответа:
— Угу.
Улыбнулась темноте. Если бы все люди и оборотни могли ощущать вот такую совершенную радость, то им не было бы дела ни до войн, ни до других дел.
— Я так люблю тебя, Тай Линкер. Будто я теперь не человек совсем, что-то совсем другое. Не умеют обычные люди так остро чувствовать.
— Умеют. Просто тебе не приходилось.
— А тебе?
— Иди на диван.
— Нет.
— Глупая.
— Глупый!
Его лицо было очень слабо освещено, но я разглядела дрогнувший уголок рта — точно разглядела! Ничего, враг всего человечества, старайся не улыбаться.
— Дая, я свяжу тебя, если не возьмешь себя в руки.
— Свяжешь? — хмыкнула я. — Я не против.
— Я не про то, что ты подумала.
— Я все правильно подумала. Только по очереди: сначала ты свяжешь меня, а потом я свяжу тебя, — представила последнее и не сдержалась: — М-м! Я ж тебя потом никогда не развяжу…
Он открыл глаза, чтобы удостоить меня демонстративно раздраженным взглядом, но я успела: резко перекатилась и смогла вскользь коснуться его губ. Тай схватил меня за плечи, дернул вверх, перевернул и плюхнул спиной — я даже вскрикнуть не успела. Навис сверху — губы в сантиметре от моих.
— Ну ты и дуреха. Сама успокоишься или тебя успокоить?
Но я чутко ощущала изменение его настроения. За этим напряжением в голосе скрывалась совсем не злость. Потому я улыбнулась победно:
— Давай уже, успокой нас обоих, Тай Линкер.
Он еще держался. Дерьяки, сколько же в нем выдержки? Но я не дала ему права на отступление — нагло потерлась бедрами, а руками обхватила за шею.
Расстояние между нашими губами сократилось еще на миллионную долю миллиметра.
— Дая… — он запнулся. — Поклянись, что никогда потом не упрекнешь меня в этом.
В этих словах не было никакого смысла. Он не хотел сближаться со мной, пока действует связь. А я готова была поклясться жизнью всех родных и друзей — и это тоже было следствием связи. Так и какой смысл в ответе? Потому я просто молча потянула его к себе.
Но он был сильнее, мои усилия словно и не замечал. И через несколько секунд сам медленно сократил расстояние: осторожно коснулся языком губ, заставляя разомкнуть. Я застонала только оттого, что впустила его в рот. Тай целовал медленно, как будто сам не хотел спешить или оставлял за собой возможность остановиться в любой момент. Но мы оба знали, что даже у него не хватит воли остановиться. Потому и поцелуй становился все более жадным. Тай подхватил мои бедра и, не прерывая поцелуя, лег, позволяя чувствовать его всем телом.
И мне бы хватило только этой ласки, казалось, что большего сознание уже не выдержит. Но Тай по мне изголодался, потому, разрешив себе, мог только разгоняться. Оторвался от губ, приник к шее, резко приподнял — и уже через секунду моя футболка полетела в сторону. Я снова опрокинута навзничь, а язык Тая скользнул по соску, отчего все тело изогнулось дугой.
