следующего мгновения может вообще не быть.
Он теперь тоже смотрел внимательно:
— Что ты хочешь сказать, Дая?
Я и не думала останавливаться:
— Хочу сказать, что ты мне понравился с первого взгляда. Нет, я не знала, кто твой отец, когда признавалась. Я просто отчаянно не хотела упускать тебя из виду. Потом я тебя ненавидела. А недавно мы снова сошлись, и тогда я поняла, что ты нравишься мне еще сильнее, чем раньше. Я столько страхов пережила за последние два дня, что мне сейчас даже стесняться лень. Эрк Кири, если я тебе симпатична, то давай попробуем. Может, это и будет тем самым настоящим? Если я тебе не нравлюсь, то скажи об этом прямо — меня сейчас и обидеть невозможно. Я недельки через две, наверное, только осознаю и порыдаю в подушку. Но в любом случае именно теперь я хочу, чтобы ты знал. И хочу знать сама — что ты думаешь?
Он снова отвел взгляд, но лишь на секунду. Улыбаться начал еще до того, как снова посмотрел на меня:
— Это даже не новость, если честно. Так и висело в воздухе. Дая Джисс, а давай попробуем. Ведь я тоже чуть ли не с первого дня надеялся, что к этому когда-нибудь все придет.
Я только после этих слов смутилась. Не сдерживая улыбки, прижала ладонь к горящей щеке. Эрк сам меня пожалел, заканчивая:
— Увидимся завтра в академии? Иди, хоть немного поспи.
— Увидимся, — и отключила вызов.
Ну да, какой уж тут сон. К счастью, хоть Триш уснула до моего возвращения — лучше я ей завтра расскажу. По себе знаю, что переизбыток хороших новостей и восторга мешает расслабиться не слабее, чем стресс и страхи. А сама лежала и улыбалась потолку, не допуская в голову темные мысли. Не место им во мне прямо сейчас — сейчас вся я предназначена только для того, чтобы думать об Эрке Кири — самом положительном герое моей истории.
Глава 11
Утро я начала не с романтических рассказов, а с нотаций. Пока мы собирались и шли в учебный корпус, я без устали капала подруге на мозги:
— Триш, ты совсем рассудок потеряла! Разве ты забыла, что он ракшас?
— И что теперь? — она легко пожимала плечами и даже не собиралась всерьез задумываться. — Это же просто невинная игра! Помню я все! Одир ведь не переходит границу — трогает только там, где позволяю.
— И не замечаешь, что позволяешь ему все больше? Твоя эта толерантность уже вышла за пределы здравого смысла.
— Преувеличиваешь!
— Не-е-ет, — протянула я язвительно. — Преувеличивать я буду, когда ты своим родителям сообщишь, что влюбилась в оборотня. Преувеличенно буду им сочувствовать, глаза выкачу как следует, делая вид, что была не в курсе. Преувеличенно твоей мамочке медиков буду вызывать, чтобы они преувеличенно спасали ее от непреувеличенного инфаркта!
Она наконец-то хоть сарказм уловила:
— Да ни о какой влюбленности речи не идет! Это же оборотень! Ничего себе у тебя мнение о человеке, которого ты знаешь с детства!
— Вот именно с детства я и знаю, Триш, что ты стараешься для всех быть милой. И давай-ка вспомним, кто был первым из нашей группы, кто заявил — мол, все равны? Твоя дипломатичность — прекрасная черта, но посмотри на профессиональных дипломатов: они только улыбаются всем доброжелательно, но ни одной позиции не сдают! А ты уже… — я окинула ее внимательным взглядом, — несколько позиций точно сдала. Ты на нашего Одира подсела не слабее, чем кто-то на запрещенные психотропы.
— Вопиющая несправедливость! — звонко возмущалась Триш. — Да ничего я ему не сдавала! Он для меня… как домашнее животное. Ласковое, нежное, такое милое, что так и хочется его потискать. Сразу видно, что у тебя в детстве домашних животных не было — не можешь себе представить!
Зато у нее были — всегда целый выводок котиков, песиков и генно-модифицированных сов. Ее родители зарабатывали куда больше моей мамы, но нельзя было сказать, что наш с ней уровень жизни хоть в чем-то отличался. Неудивительно, если представить, какая часть семейного дохода уходила на содержание этого зоопарка. Родители хотели вырастить из Триш добрую девочку, которая готова нежничать с каждым синтезированным тараканом — и малость переборщили. Психику в раннем детстве повредили, раз она теперь даже ракшасов так близко подпускает.
Но ссориться с ней я не собиралась, потому примирительно закончила:
— Прекрасно, если так. Но буду переживать за тебя, пока ты не обзаведешься любимым парнем. Человеком, само собой, а не домашним животным.
— Эх… — тяжело вздохнула Триш. — Было бы из кого выбирать. На старших курсах — ого-го! А в нашей группе… ну, вот назови хоть одного симпатичнее Одира!
