Думала: спрысну ивы речной водой. Может, и без тайного слова озолотится роща. А не озолотится — дело сделано. На попятную не попрёшь, перед богом венчаны.
Соблазнила Алама бородатого жениха. Прямо из церкви ушли они в лес, в руках тащат. Вечер наступил, новобрачных нету. Ночью боязно было, а уж утром жениховы сваты искать кинулась.
На берегу нашли брошенные корзины, под золото приготовленные. И, людей завидев, две горбатые свиньи с визгом кинулись прочь. За боровом золотая цепь тянется. За жирной кабанихой волочится кашемировая шаль, в кустах с треском рвётся. Люди одно поняли: без колдовства тут не обошлось. Подхватились, да бегом в деревню…
— От бабки Югыт идёшь? — На автобусной остановке толстая тётка хмуро оглядела Аню. — Как с ума сошли. И едут и едут, и едут и едут. Мёдом у неё намазано, что ли.
Аня помалкивает, любуется золотым украшением — подарком бабушки Югыт.
— Заколки эти китайские девчачьи. В сельпо лежат, дешёвка, четыре рубля штука, — монотонно ворчит толстуха. — Навыдумывала серебряную трень-брень. Врушка она первостатейная. Старуха, постыдилась бы. Будущим летом приедешь — ещё с три короба наврёт.
Припылил автобус. Шофёр узнал толстуху:
— О, тётка Алама! В город едешь, дочку изводить, зятя пилить?
…Аня приколола брошку к кофточке. Скорее бы будущее лето! Скорее бы новая встреча с бабушкой Югыт!
Сказка из чулана
