одноклассников Алекса нашлись даже одна россиянка и одна латышка. Две переехали из России в далеком детстве и говорили на русском с жутким акцентом. Так что я даже поговорила на русском в тот вечер.
На вопрос: «Где же вы познакомились?» я всегда отвечала: «На съемках».
Потому что Джейку, например, Алекс сказал правду.
— В шкафу?! — изумился тот.
После Джейк иногда спрашивал меня, не скучаю ли я по Нарнии. И как там дела у льва Аслана.
Напоследок мы вышли к деревянной набережной, тянущейся вдоль мрачного зимнего океана. Пахнуло солью и холодом. Он дышал там мощью и древностью, а мы ели мороженое в рожках и иногда останавливались возле жаровен, в которых пылали высокое пламя. Бродили музыканты с гитарами и барабанами, где-то вдали пел рождественский хор.
Мы прошли ее всю и добрались до конца набережной, где было меньше света, тише голоса и рычали моторы больших семейных автомобилей, под завязку заполненных уставшими детьми и собаками.
Ни звезд, ни луны не было. Джейк с Роуз плелись где-то позади нас, а Алекс шел вперед, не зная усталости и не чувствуя холода.
— Я как будто сбежал из тюрьмы, — сказал он тихо.
Да, это сильно отличалось от его перебежек по Нью-Йорку на мотоцикле и шлеме, лишь бы не узнали, и передвижениям в затонированной машине с водителем по ЛА. Я снова вспомнила его слова о том, что звезды всего лишь люди, но любовь фанатов всего мира лишает их самых обычных радостей. Это ни хорошо и ни плохо, это цена успеха.
Я крепче переплела наши с ним пальцы, и мы, дойдя до ограждения, повернули обратно. Мы вернулись к Джейку и Роуз, как раз когда Джейк врезал ногой по какому-то игровому аппарату. Единственному стоящему на отшибе вдали от всех.
«Предсказательная машина Абдаллы», гласили изящные буквы, написанные на восточный манер. Ниже вращались глаза на выкате, но лампочки коротило, и Абдалла с красной чалмой на голове иногда засыпал, погружаясь во тьму. А потом снова вспыхивал, вращал глазами и открывал рот на экране.
Под этим прямо-таки скажем страшной физиономией вращались цилиндры, напоминающие емкости из «Киндер Сюрприза». Вот одна такая и застряла в проеме, откуда они должны были выпадать. Видимо, в очередной раз, когда коротнуло электропитание.
— Давай я брошу еще одну монетку, и вашу записку выбьет, — сказал Алекс.
И действительно, стоило ему забросить пять центов, предсказание выпрыгнуло прямо в руки Джейку, а Абдалла снова потух и на этот раз уже не воскрес.
Джейк вручил «Киндер» Роуз.
— Открывай! Сама же хотела.
Роуз открыла и прочитала:
— «Известия неприятные скрыты и лишь ждут своего часа».
Она с чувством отшвырнула предсказание и зло посмотрела на Джейка.
— Что? — возмутился тот. — Это же чертов Абдалла, а не я.
— Не делай из меня дуру. Между нами все кончено, — прошипела Роуз и пошла в одиночестве в сторону парковки.
Тут Абдалла ожил, замигали лампочки, и что-то упало на деревянные доски и покатилось по ним со стуком.
— Лови! — первым отреагировал Джейк. — Это ваше.
— Да пошло оно нахрен, — не сдержалась я, но Джейк уже словил цилиндр и протянул мне.
— Открывай.
— Не-а, — сказала я и спрятала его в карман.
— Это же просто шутка, — сказал Джейк. — Просто какая-то неудачная.
— Поехали? — спросил Алекс, глядя в спину Роуз.
— Ага, — отозвался Джейк.
— Дай ключи, я поведу.
Джейк смерил брата с головы до ног и сказал с серьезным видом, на манер мастера Йоды и ярмарочного предсказателя Абдаллы:
— Лежит в бардачке то что ты ищешь, юный падаван.
Мы высадили у дома родителей Джейка и Роуз, не проронившей ни слова, и Алекс поехал дальше по притихшим улочкам пригорода, где каждый дом был настоящим искусством в оформлении гирляндами. Я смотрела на них, разинув рот и припав к стеклу.
Алекс ездил одному ему ведомыми кругами, наверное, по памятным местам детства или просто воскрешал какие-то события из прошлого в голове.
