Для начала я уточнила, использует ли он громкую связь, ведь он за рулем, а мне не хочется, знаете ли, быть ответственной за гибель рок-звезды нейробиологии; а после попросила объяснить, как мозг умудряется интегрировать в свою работу информацию от новых, чужеродных органов чувств. Используя ремень feelSpace, я знала, что вибрация указывала на магнитный север, — эту информацию я могла наложить на уже существующие знания о моем окружении, например сопоставить ее с расположением реки. Так что теперь я знаю не только где находится река, но и как она расположена относительно севера. Но как в принципе можно разобраться в сотне вибраций, которые могут означать все что угодно?
«Работа мозга построена на установлении взаимных корреляций между ощущениями и способности сравнивать данные из разных источников», — ответил он. Никакой магии: носителю нужно знать, какая информация кодируется с помощью вибраций, иначе он ничего не поймет. Например, глухим волонтерам не сообщалось содержание закодированных слов, но они знали, что вибрация отражает человеческую речь. Иглмен сказал, что научиться воспринимать речь таким образом особенно просто, потому что люди и так воспринимают телом вибрации, возникающие, когда они сами разговаривают. Хотя в принципе способность мозга усваивать данные из совершенно новых источников безгранична — главное, чтобы ему было с чем их сопоставить.
Иглмен привел еще один пример: пилоты, управляющие беспилотными летательными аппаратами, намного лучше выполняли свои обязанности, когда носили жилет, переводивший направление, высоту и отклонение от курса на язык вибраций. Конечно, сопоставить значение собственных сенсорных ощущений с тем, что происходит с самолетом, можно только с помощью тренировок. «Когда самолет находится поблизости, пилот видит:
Как и ребенок, пытающийся понять, что чему соответствует, мы можем сопоставлять практически любые сигналы аналогичным образом. Иглмен очень любит говорить, что мозг закрыт в темной коробке и взаимодействовать он может только с электрическими сигналами, поступающими от тела. И ему не важно, откуда именно поступает информация, если она передается через тело, — он сразу же начинает разбираться, как ее интерпретировать. Получается, по сути возможности нашего мозга безграничны — если нам только удастся придумать подходящие сенсоры.
«Одна из главных сфер моих интересов — расширение нашего восприятия, которое открыло бы нам возможность видеть инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, а также слышать ультразвук. Ведь мир просто переполнен интересными сигналами». Иглмен обращает внимание на то, сколь мала часть спектра, которую мы способны воспринять. «Даже если мы научимся воспринимать инфракрасное и ультрафиолетовое излучение — это все равно будет лишь одна десятитриллионная спектра. Так что меня очень интересуют те его части, которые нам недоступны. Все равно это — свет, пусть невидимый, но свет».
На момент нашего разговора жилет находился на последней стадии разработки, и его выход на рынок планировался на конец 2016 года. После этого, говорил Иглмен, найти интересные способы его использования предстоит уже коллективному человеческому сознанию. «В этом исследовательском проекте поучаствуют тысячи людей, которым просто нужно будет некоторое время походить подключенными к какой-то части электромагнитного спектра и понять, что это дает им в реальной жизни».
Жилет выходит с открытым программным интерфейсом, так что любой желающий и способный на это сможет настроить его по-своему. «Мы успели понапридумывать много разных вещей для пилотов, астронавтов, людей с протезами ног… Но мы еще не придумали того, чего мы не придумали. Так что у людей есть масса возможностей для экспериментов с потоками информации», — сказал Иглмен.
Ну а что касается моего вопроса об ограничениях — видимо, время покажет. Хотя, когда я намекаю, что пространство черепной коробки все-таки ограничено, Иглмен выражает сомнение, что в ближайшее время нам удастся исчерпать ресурс мозга. Здесь, как и в других областях нейробиологии, взгляд на мозг как на лоскутное одеяло из отделов со строго определенными функциями становится неактуальным. Если же рассматривать мозг как сложное сплетение соединений, в которых информация хранится, как и в любой другой сети, станет понятно, что его возможности безграничны.
«Студенты-медики часто волнуются: „если я выучу что-то новое, какие-то старые знания сотрутся“. Но на самом деле мозг работает не так: информация складывается в более объемные схемы, вроде: „О, я вижу, что это похоже на это, значит, передо мной два примера одного общего правила“. У мозга есть тысяча и один способ сохранения пространства и энергии, потому что он создает обобщенные представления», — пояснил Иглмен.
Получается, для сохранения новой сенсорной информации вам может и не понадобиться дополнительное место в мозгу — вместо этого она может накладываться на уже полученные фактические знания. Из этого, да и из всего того, что я успела узнать за прошедший год, можно сделать вдохновляющий вывод: мозг способен на то, чего мы еще даже не способны представить и уж тем более — опробовать.
