знатного вельможи навестившего владыку перед самой войной. Кажется, его звали Кабу. Чтобы не встречаться с ним глазами я склонился почти до самой земли.
— Морда у тебя знакомая, — продолжал воин.
— Ладно, — сказал предводитель нашего отряда, — не до того сейчас.
— Иди к остальным, — приказал он мне.
Я не заставил просить себя дважды. Не знаю, что будет, если воин узнает во мне послушника.
«А с другой стороны, что он может мне сделать?» — подумал я, — «им нужны солдаты, значит в ближайший монастырь меня точно не отправят».
Как я успел заметить в нашем отряде кроме меня ополченцев не было, на стражников солдаты тоже походили мало, если не считать тех, кто пристал по дороге. Возможно это были слуги и захребетники, которые сопровождали знатных господ. Если первые нанимались за деньги, то судьба последних была незавидна, проданные семьей за долги они не могли ослушаться хозяина и без сомнения пошли бы на верную смерть. Спутники дворянина смотрели на нас свысока. Люди, недавно присоединившиеся к отряду, отошли в сторону, чтобы не слышать колких замечаний и глумливых подначек. Видимо не только меня задевали насмешки дворянских слуг. Я присоединился к изгоям.
— Ты что стражник? — спросил угрюмый дядька.
— Нет, с чего ты взял? — удивился я.
— Крови не боишься, — ответил новый знакомый и тяжело вздохнул, — я, когда увидел, как ты свою саблю намываешь чуть богам душу не отдал. Я человек мирный, крови боюсь. Вот и подумал, что ты стражник. Говорят, они ко всему привычные.
— Нет, — я покачал головой, — раньше в слугах ходил, двор подметал, ночные горшки чистил.
Дядька понимающе кивнул.
— А я купцу одному служил. Как услышал, что степняки стену захватили взял свое барахло и пошел на улицу. Семьи нет, дома нет, так что терять нечего.
— А копье, где взял?
— Мародера одного придушил. У него забрал.
Дворяне о чем-то заспорили. Среди них было несколько совсем молодых парней немногим старше меня. Было заметно, что они не согласны с остальными, но судя по всему к их мнению никто не собирался прислушиваться. Командир махнул рукой призывая нас к себе. Когда мы подошли я услышал, как один из молодых воинов сказал, — все равно я считаю, что мы должны остаться здесь. Кто если не мы защитит горожан, когда к переправе подойдут степняки?
— Не наше дело спасать беженцев, — резко ответил пожилой дворянин, — мы должны защищать мост до подхода гвардии, а на этом берегу нам не удержаться.
— Собирайте вещи, — сказал нам командир, — мы уходим.
Отряд спустился к воде и несколько воинов подошли к лодочникам, расталкивая женщин и детей. Собравшаяся у реки толпа недовольно загудела. Судя по всему, перевозкой занимались члены одной семьи — старик и двое молодых парней. Они как раз собирались переправить на другой берег очередную партию беженцев. При виде знатных господ старший рыбак вышел вперед.
— Надо перевезти моих людей, — сказал ему наш новый командир.
Похоже он не хотел вести отряд по мосту. Народ все прибывал и у переправы столпилось много перепуганных и озлобленных людей, так что пробиться на другой берег было совсем непросто.
— Не могу, господин, — ответил старик без всякого почтения, разгоряченный работой и опьяненный решимостью совершать добрые дела он даже не поклонился, — я спасаю женщин и детей.
— Надо перевести моих людей, — словно не слыша повторил воин, он не повысил голос и даже не посмотрел на упрямца, — приказ короля.
— Король далеко, а степняки близко, — ехидно ответил рыбак и задиристо дернул лохматой головой, — пока я не перевезу этих людей…
В следующее мгновение старик поперхнулся и согнулся пополам. Толпа ахнула и отпрянула в ужасе. Воин убрал кинжал в ножны, повернулся к молодому рыбаку и таким же бесцветным голосом сказал, — Надо перевести моих людей. Немедленно.
Вода в Суре была черная и мутная, под мостом притаились опасные водовороты.
— Осторожно, — кричали из первой лодки, — по носу топляк.
Со своего места я видел широкую спину рыбака, копну давно нечесаных волос. О чем он думал? Жалел ли отца или наоборот радовался, что после смерти родителя станет старшим в семье и завладеет доходным делом? Особенного горя у него на лице я не заметил. После того, как старик вытянулся на земле и затих, рыбаки оттащили мертвое тело в сторону, накрыли какой-то старой дерюгой и помогли нам забраться в лодки. Притихшая толпа побоялась помешать погрузке, никто не хотел последовать за упрямым стариком.
Я старался не смотреть на командира. После того, как он хладнокровно убил ни в чем не повинного рыбака я начал испытывать страх перед этим
