Летописях Начала, а двое. Они оба первыми предстали перед богами и узрели истину, так что вернувшись обратно к людям каждый из них мог бы назвать себя королем. Но они сумели договориться. Один из охотников не желал власти. Он добровольно отказался от нее и первым поддержал будущего правителя. Долгие годы обе семьи жили в мире, но потомки первого короля никогда не забывали о том, что есть на свете род, который может претендовать на трон. Проходили века и однажды один из королей вознамерился навсегда уничтожить соперника и всю его семью. Была кровавая бойня, многие погибли: мужчины, женщины, дети. Но род трех вершин выжил и затерялся среди простых людей. С тех пор слуги короля рыщут по свету, чтобы разыскать таких, как ты и всех убить.
Мы расположились у костра подальше от основного лагеря в лесу, а слуги Ругона сторожили нас притаившись в зарослях. По словам старика, я был важнее всех сокровищ долины, не считая конечно самого короля. Мне вернули все: оружие, одежду, доспехи и сумку. Принимая обратно вещи, я почувствовал, что мой кошелек заметно потяжелел.
— Говорят ты последний из рода, поэтому наша задача защитить тебя от шпионов и присмотреть за тем, чтобы ты оставил после себя потомство, — продолжал пожилой воин.
— Но защищая меня вы нарушаете королевскую клятву. Разве боги не накажут вас за это? — спросил я.
— Каждый из нас верен королю и без сомнений отдаст за него жизнь, — ответил старик и помешал палкой угли затухающего костра.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — сказал я и принялся в очередной раз разглядывать таинственный амулет, который спас мне жизнь. Конечно я понимал, что своим спасением я обязан богам, а не красивой побрякушке, но, если бы ни этот странный кусочек кости лежать бы мне сейчас в кучах мусора на краю лагеря.
— В мире должно быть равновесие, — объяснил Ругон, — поэтому на твоем амулете изображены луна и солнце, свет и тьма. Как бы не был велик король, но он всегда должен помнить о том, что в мире есть человек, который в любой момент может принять у него из рук бремя власти. Это знание не позволит ему сбиться с пути, не даст забыть заветы богов. Поэтому сохраняя тебе жизнь, мы действует во благо короля. Даже если в данный момент он этого не осознает.
— Но ведь король может делать все, что хочет, — недоумевал я, — кто возьмет на себя смелость оценивать его поступки? Кто посмеет перечить ему?
— Давая клятву королю мы даем клятву стране и народу ее населяющему. Родина превыше всего. Если король станет угрозой для своих подданных уверяю тебя такие люди найдутся.
На поляне стало темно, костер прогорел и тлеющие угли подернулись пеплом.
Трудно было простому мальчишке понять и принять все это. Древние предания, узы крови и тайные обеты всегда казались мне чем-то далеким и нереальным. Просто красивые слова и рисунки в летописях дворянских родов. Но амулет, который я держал в руках был настоящий и воины, которые на поляне для поединка дали клятву защищать меня были из плоти и крови. Что ждало их за нарушение тайного королевского приказа: «сообщать обо всех представителях рода трех вершин»? Наверно ничего кроме пыток и мучительной смерти. Чтобы сказали все эти храбрые воины, если бы узнали, что во мне течет простая крестьянская кровь — картофельная водица? Как бы поступили? От одной этой мысли меня бросило в дрожь.
— Иди-ка ты спать, — сказал Ругон, — у тебя выдался трудный день.
Я не заставил просить себя дважды, улегся у костра и завернулся в плащ Тагона.
Великие боги рисуют наши пути, и никто из смертных не знает насколько высоко закинет его судьба. Благодаря случайной находке безродный оборванец почти сравнялся с королем, зато теперь по моим следам пустились все ищейки королевства. И если они меня найдут, если хотя бы один из тех, кто оказался сегодня на поляне проболтается ни что на свете не спасет меня от смерти.
Утром в шатре Гамона состоялся военный совет. Дворяне были рады, что смогли разыскать носителя священной крови, но теперь им нужно было решить, что со мной делать дальше.
— Он занял место Тагона, — сердился судья, — значит теперь он воин и слуга короля. Он пойдет в битву вместе с нами и докажет свое высокое происхождение.
— Но мальчишка ничего не умеет, — возражал Ругон, — его убьют в первой же стычке!
— Значит такова воля богов!
— Но можем ли мы рисковать его драгоценной жизнью, — продолжал спорить старик, — что мы будем делать, если потеряем Тибона в бою?
— Но и держать его в обозе со шлюхами и маркитантами я не могу! Со вчерашнего дня он дворянин! — упорствовал Гамон.
Ругон ничего не ответил, только сокрушенно покачал головой.
— Давайте скажем, что он был ранен во время поединка и теперь не может сражаться, — предложил Марон, после все случившегося молодой воин перестал смотреть на меня зверем и наоборот всячески старался выказать свое расположение.
— Не получится, — сказал командир разведчиков, из всего отряда, встреченного мной в лесу Ругон пощадил только его, — а поединке никто не знает. Я сказал, что мои люди попали в засаду степняков и погибли. Тела мы спрятали.
