Не могу сказать, что моя обувка была в таком плачевном состоянии, но мальчишка был прав — за последние месяцы сапоги совсем потеряли вид.
— Да и штаны бы новые не помешали, — продолжал юноша, презрительно оглядев меня с ног до головы.
Я не стал с ним спорить и сразу согласился отправиться в соседнюю лавку, потому что хорошо понимал его беспокойство. Скоро Марону придется представить меня семье, и он не хотел, чтобы в первый же день я ударил в грязь лицом.
Чем дальше мы уходили на север, тем безлюднее становились места вокруг. Я привык к тому, что в моих родных краях каждый свободный участок земли был возделан трудолюбивыми крестьянами и дома лепились друг к другу словно пчелиные соты, а здесь жилье встречалось редко и вместо плодородной почвы под ногами лежали камни. Удивляться тут было нечему, потому что мы подошли к северной оконечности долины — месту глухому и безрадостному. В стародавние времена боги ради смеха разбросали у подножия гор огромные валуны, отгородились от людей отвесными скалами, непроходимыми лесами, глубокими ущельями и быстрыми горными ручьями, которые приходилось обходить стороной, чтобы не стать жертвами ревущего потока. Наверно один я бы потерялся среди камней и елок, но Марон уверенно вел меня по едва заметным тропинкам проложенным одинокими путниками и дикими зверями.
— Ты уверен, что знаешь куда идти? — спросил я.
— Конечно, — мальчишка беззаботно махнул рукой, он явно повеселел, предвкушая скорую встречу с семьей, — я ходил здесь множество раз. Совсем скоро мы будем на месте.
Мы провели в дороге уже несколько недель и признаться я был бы не против оказаться у пылающего очага. Последние несколько ночей мы спали под открытым небом, потому что попавшиеся нам на пути крестьянские хижины оказались слишком малы, чтобы приютить нас. В этих краях зима была холоднее, а снега с неба сыпалось больше.
Вчера у нас с Мароном состоялся странный разговор. Мы расположились в неглубокой расщелине, развели большой костер и поели колбасы купленной у охотников два дня назад. Носильщики оставили наши вещи и ушли. У них была своя еда и ночевать они предпочитали подальше от нанимателей.
— В доме у дяди ты будешь в безопасности, — сказал Марон, когда мы уже улеглись у огня и накрылись плащами.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Его дом стоит далеко от главных дорог, людей там в округе очень немного, так что вряд ли в эдакую глушь заберутся королевские шпионы. Думаю, что если они и станут тебя искать, то точно не здесь. Говорят, что в больших городах легче затеряться.
Я промолчал, думая о том, что теперь мне всю жизнь придется прятаться от словоохотливых незнакомцев и больше помалкивать, чем говорить. И все-таки я был рад, что добился своего. Так или иначе мой план удался. Я стал дворянином и теперь у меня будет свой дом, а в кошельке заведутся звонкие монеты. Могла ли предположить моя бедная матушка, что ее младший сын когда-нибудь станет настоящим вельможей и будет соперничать с самим королем? Не стану скрывать от открывшихся перспектив у меня иногда захватывало дух. Конечно я никогда всерьез не думал, что когда-нибудь смогу занять королевский трон, но никто из нас не может знать наперед, что задумали боги. Вдруг они приготовили мне что-нибудь настолько невероятное, что даже представить нельзя? И все-таки, как я не радовался своему новому положению, но возможная встреча с рыскающими повсюду королевскими шпионами пугала меня до смерти.
— А твоя усадьба далеко от дома Тагона? — спросил я Марона.
— Изрядно.
— Значит в случае чего ты не успеешь прийти мне на помощь?
Мальчишка привстал на локте и удивленно уставился на меня.
— А я и не собираюсь, — ответил он.
От неожиданности я чуть не потерял дар речи. Вот так помощник! Выходит, для юноши, которого я считал своим другом и чуть ли не родственником все это время я оставался чужим человеком.
Казалось мое искреннее удивление развеселило Марона.
— Послушай, Тибон, — сказал он, — тебе пора понять, что мы с тобой не родные братья. Мы вместе воевали и только. Сейчас нам с тобой по пути, но завтра каждый из нас пойдет своей дорогой. Не думай, что я собираюсь нянчится с тобой всю жизнь.
Вот так дела! Конечно Марон здорово помог мне в пути, кое-что объяснил, кое-что показал, научил, как нужно вести себя с торговцами, но все это время я считал себя в нашей группе старшим. По просьбе Ругона я сопровождал раненного мальчишку домой и следил за тем, чтобы в дороге с ним ничего не случилось, а он значит думает, что все происходило наоборот.
— Скажу тебе честно, — продолжал Марон, — мы вряд ли сможем стать друзьями. Мы слишком разные. Не хочу тебя обидеть, но боги могли бы выбрать для своих целей кого-нибудь более достойного.
Теперь его косые взгляды и презрительные усмешки стали мне понятны. Похоже моего попутчика терзала простая человеческая зависть.
— Ты хотел бы оказаться на моем месте? — прямо спросил я.
— Я уже один раз оказался, — ответил юноша, — когда надел твои доспехи.
