Сам понимаешь, надо все обтяпать так, чтобы соседи паники не подняли, а, наоборот, всем говорили, что уехал человек, и все тут. Черт бы набрал этих двоих! Приперлись не вовремя, а то смотри, может, ты сегодня был бы у меня с документами. Ну, ничего, половина дела уже сделана.
Антон криво усмехнулся:
— Ты считаешь, что убить человека легче, чем познакомиться?
— А что такое человек? Тьфу, — Славук сплюнул на дорогу, одно только название. Живет он раз, да и то только для того, чтобы умереть, и разницы большой нет, когда умрет.
— А вот ты, батька, хотел бы раньше умереть? Вот, например, сейчас?
— Нет, у меня еще много дел на этом свете, да и кто хочет умирать раньше времени. Другое дело, когда более сильный отнимает жизнь у более слабого — это закон природы. Вот возьми нас с тобой, вдвоем мы сила, и если мы захотели убрать этого Мишку со света, то нас никто не остановит.
— А если нас кто-нибудь захочет убрать?
— Никто этого не сделает.
— А милиция?
— Типун тебе на язык!
— Батька, а тебе много раз приходилось убивать?
Славук ответил довольно спокойно:
— Всякое бывало. Запомни, если надо убить, то убивай и только потом никогда не кори себя, иначе мучиться будешь, а жизнь ведь одна, и не надо ее омрачать терзанием совести.
Наконец они вошли в лес. Дорога вела к деревне, где жил Роман, но они свернули в чащу и направились к землянке.
Ларин, Яськов и Дегтярев проводили их до землянки и, не дожидаясь, когда старый Славук пойдет в деревню, сразу же направились к себе. Их волновал вопрос: смог ли Ветров осмотреть во время отсутствия Славуков землянку.
Ветров их поджидал уже давно. Он был расстроен.
— Понимаете, — говорил он коллегам, — повесили они на дверь землянки замок. Я не стал рисковать. Придется дожидаться их задержания.
— Гляди-ка, — произнес задумчиво Яськов, — замок повесили, но сделали это после того, как Роман притащил из дома какой-то длинный предмет, помните?
Ларин, устраиваясь поудобнее, заметил:
— Наверняка обрез или что-нибудь похлеще в землянку Роман занес. Или обыска боится, или решил сынка вооружить. Как бы там ни было, когда будем брать Антона, надо нам об этом помнить и быть поосторожней.
— Ничего, братцы, — приободрился Ветров, — чует мое сердце, что скоро наступит конец этой истории.
— Скорей бы, — мечтательно протянул Ларин, и все заулыбались, так по-детски, непосредственно получилось у него.
Не все люди ночью спят
Ночь. Ларин и Ветров спрятались во дворе за кустами сирени. Им хорошо виден вход в дом Марфы. Справа от них метрах в десяти — калитка. Старуха пришла домой около часа ночи. По дороге от дома Усени она никуда не заходила. Им стоило большого труда, чтобы незаметно следовать за ней. И вот уже прошел почти час, как она дома. О том, что не спит, было видно по освещенному электрическим светом окну в первой комнате. Она трижды выходила во двор, приближалась к калитке и долго смотрела в даль чуть освещенной редкими фонарями улицы...
Разговаривать нельзя было — в любую минуту незаметно мог подойти Славук, а ночью в такой тишине даже шепот слышен на несколько метров. Прошел еще час. Напряженный слух оперативных работников уловил осторожные шаги. Это Славук. Он быстро направился к крыльцу, где его ждала старуха:
— Что так долго?
— Да народу еще много ходит по деревне. Пришлось выждать. Где лопата?
— А вот стоит.
И старуха, сойдя с крыльца, взяла лопату, передала ее Славуку.
Ветров, выждав, пока Клещ и Славук скроются за углом дома, шепнул Ларину:
— Позови наших, они где-то здесь, на улице.
Ларин бесшумной тенью выскользнул за калитку. Яськов и Дегтярев, проводив Славука до дома Клещ, не стали заходить во двор, так как знали, что там Ларин и Ветров. Ларин, увидев их, махнул рукой, и через минуту все трое присоединились к Ветрову. Шепотом переговорили, и вскоре работники
