— Ах, бедная госпожа. Мне хотелось бы, чтобы на балу Роз вы затмили всех своей красотой. Поэтому позвольте вам помочь?
— Но как? — Я в растерянности опустилась на пуфик и взлохматила распущенные волосы. — Разве ты умеешь?
— Я, конечно, не благородная фройлен, — сдержанно проговорила Жюли, — но тоже женщина и кое-что понимаю в танцах. Может, вы не помните, но я помню очень хорошо: когда мы были совсем детьми и ваши родители были живы, барон Адлер часто устраивал балы, а ваша матушка учила танцевать вас, заодно училась и я…
Служанка вздохнула и закручинилась. Я тоже ощутила тоску по минувшему, наверное, это отзывалась память настоящей Мэрион.
— Но осталась всего одна ночь, — простонала я.
— Этого достаточно, чтобы разучить хотя бы один танец.
Я радостно подскочила и схватила Жюли за руку:
— Ты моя спасительница! Идем же. Прямо сейчас.
Служанка засмеялась и слегка пожала мою ладонь:
— Сделаю все, что в моих силах, госпожа.
Мы прошли в просторную залу с отделкой из красного дерева, с изразцов скалились черные драконы, зажженные лампы искрились мягким золотом, и блики веером ложились на паркет.
— Вы помните, госпожа, с чего начинается бал? — спросила Жюли, поворачиваясь ко мне лицом.
Ее глаза сияли, словно она сама была Золушкой, которая вот-вот сменит платье горничной на бальное и укатит во дворец в карете из тыквы.
— С вальса? — наугад ляпнула я.
Жюли всплеснула руками:
— Как можно! Бал начинается с полонеза. Возглавлять его будут его величество с ее величеством, а ходить нужно вот так…
Жюли принялась отсчитывать размеренный такт и, выпрямив спину, стала вышагивать по кругу:
— Видите? Это называется променад. Присоединяйтесь, госпожа.
Я несмело тронулась следом за Жюли и совершенно смутилась, увидев, как она прыскает со смеху.
— Фрау, вы должны держать осанку и не делать таких больших шагов. Вы ведь дама и должны порхать, как птичка, а не вышагивать, как солдат по плацу.
— Что ты знаешь о солдатах, — пыхтя, пробурчала я.
Дойдя до конца залы, Жюли повернула налево:
— Сейчас все пары выстроятся в две колонны, а потом пойдут навстречу друг другу. Когда пары встречаются, то кавалеры левой линии пропускают между собой и своими дамами дам другой линии, а кавалеры правой линии пропускают между собой и своими дамами дам левой линии.
— Какая линия каких дам пропускает? — не поняла я. — Жюли, я совсем запуталась.
— Ничего, госпожа, вы привыкнете, — пообещала служанка. — Вот так, шаг на носок и снова на носок, теперь на стопу. Раз-два-три! А теперь кавалер предлагает даме руку… Танцуйте же, фрау! Танцуйте!
Жюли рассмеялась и, забыв про меня, закружилась по комнате, порхая, как бабочка, и красиво покачивая юбкой. Я подхватила ее смех и бросилась за ней, забыв и о показанных шагах, и о танцевальных фигурах.
— Расступитесь, дамы и господа! — кричала Жюли. — На бал Майской Розы прибыла прекраснейшая из герцогинь!
— И мрачнейший из герцогов! — подхватила я, представляя, как явлюсь на бал с генералом.
— Нежнейший оранжерейный цветок!
— И опаснейший из василисков!
— Светлая нимфа!
— И угрюмый сыч!
Мы смеялись и кружились, взявшись за руки, Жюли в строгом платье горничной и я в ночной сорочке и с распущенными волосами. Лампы сияли, как солнца, ноги легко скользили по натертому паркету, я не замечала усталости.
— Да здравствует герцог Мейердорфский! — кричала я. — Генерал грубиянов и предводитель палачей!
— И его прекрасная жена фрау Мэрион! Королева бала и…
Внезапно ойкнув, Жюли запнулась на полуслове и отпрянула. Я повернулась к дверям и застыла. На пороге стоял генерал.
— Продолжайте, — замогильным голосом проговорил он.
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — пискнула служанка, подобрала юбки и опрометью бросилась к выходу.
Генерал не стал ее задерживать, но, едва я попыталась последовать за ней, запер двери и перегородил проход.
— Пустите, — с возмущением велела я и остановилась перед герцогом, без страха глядя в черную бездну его очков.
— Уже хотите покинуть бальную залу, фрау? — приподнял он бровь. — Так скоро? Но мы даже не перешли к вальсу.
