камень. А в бальной зале королевского дворца их были тысячи!
— Дитер, — холодея, прошептала я.
Он шевельнулся и выдохнул, погладил мою ладонь пальцем:
— Летите, пичужка. Я буду рядом…
И отпустил мою руку. Я тут же почувствовала себя маленькой и беззащитной под тысячами вонзившихся в меня взглядов, завистливых и восхищенных. Мужчины почтительно расступались, освобождая дорогу, пожирали меня недвусмысленными взглядами, словно я была экспонатом на выставке искусства, а они коллекционерами. Женщины кусали губы — наверное, в этот самый миг, когда я шла по паркету на дрожащих ногах, пытаясь не споткнуться, каждая из них прощалась с несбывшейся мечтой. Но его величество выбрал меня. Меня! От этого приятно кружилась голова, и таяло что-то в груди, как пломбир на солнце, в душе стало тепло и хорошо.
— Ваше величество, — смущенно проговорила я, — это большая честь…
— Для меня, герцогиня, — ответил король и поцеловал мою руку.
— В таком случае, — донесся приятный голос королевы, — мне как хозяйке бала тоже полагается выбрать почетного гостя.
Я моргнула и снова очутилась в реальности. Королева сверлила меня взглядом и улыбалась, но ее улыбка была ледяной.
— Я тоже выбираю гостя, — повторила Анна Луиза. — Пусть это будет тот, на чьих плечах держится безопасность нашей страны. Герцог фон Мейердорф! Вы составите мне пару?
Теперь я почти подпрыгнула и обернулась, локоны рассыпались по плечам. Дитер, прямой и бледный, почтительно поклонился, прижимая ладонь к груди, и быстрым четким шагом, как по плацу, прошелся по паркету.
— Вы играете не по правилам, ваше величество, — тихо проговорил король. — Вы танцевали с кузеном на позапрошлом балу.
— Придворный этикет запрещает выбирать почетного гостя в течение двух балов подряд, ваше величество, — на одном дыхании выпалила королева. — В прошлый раз я танцевала с графом Краузе.
Максимилиан Четвертый полоснул по жене недобрым взглядом, Анна Луиза ответила таким же, и мне почудилось, будто я слышу звон скрещенных клинков. Потом Дитер приблизился и взял королеву за руку, произнеся дежурное:
— Для меня это большая честь.
— Конечно, мой мальчик, — снисходительно заулыбалась ее величество и махнула музыкантам рукой: — А теперь вальс, вальс!
Оркестр заиграл вновь. Король подхватил меня за талию, и мы заскользили по паркету. Максимилиан не сводил с меня взгляда, а я смотрела на Дитера, который кружил в объятиях королеву.
— Вы неплохо танцуете для девушки, которая на балу впервые, — заметил король.
— Меня учили танцевать в детстве, — рассеянно ответила я, подмечая, как изящно рука Анны Луизы обвивает шею генерала.
О чем они говорят? Я видела, как шевелятся губы королевы, как всегда, чуть растянутые в улыбке, а Дитер цедит слова сквозь зубы и хмурит брови. Кажется, он не рад этому танцу? Или это я ревную?
Ревную? Генерала? Я вздохнула и попыталась выровнять дыхание, считая шаги.
— А в юности прятали от посторонних глаз, — прицокнул языком Максимилиан. — Я сделаю выговор вашей опекунше, с ее стороны это преступление.
Я вспомнила выпученные глаза фрау Кёне, посеревшее лицо, и в какой-то момент стало ее жаль.
— Не нужно, ваше величество. Она достаточно наказана одиночеством. Может быть, однажды и ее черствое сердце растопит какой-нибудь вдовец, и оно смягчится.
— Вы благородны, герцогиня, — с нескрываемым восхищением проговорил король и крепче прижал к себе. — Меня недаром называют знатоком душ, я сразу распознал в вас доброе сердце, которое столь же велико, сколь ярка ваша красота! Но куда вы все время смотрите?
Вздрогнув, я отвела взгляд от танцующей пары и скользнула по улыбчивому лицу короля.
— Простите, ваше величество… Мой муж…
— Что с ним?
— Вы знаете о его силе, не так ли?
— Конечно, именно потому я и взял его на государственную службу.
Я вздохнула и облизала губы.
— Мне неспокойно оттого, что Дитер находится здесь, в бальной зале, в окружении стольких зеркал…
— Но герцогиня, — возразил король, — ведь это и наша безопасность тоже. Не думаете ли вы, моя утренняя звезда, что я позволил бы чудовищу беспрепятственно разгуливать по королевскому дворцу?
Чудовище? Так называть собственного кузена? Меня это покоробило, я попыталась отстраниться и немного сбилась с шага.
— Простите, ваше величество…
