Мне же кажется, что упадок нравов восходит к гораздо более ранним временам. Все невзгоды начались с отмены закона Оппия. Вы помните, что этот закон был принят после ужасного поражения, которое мы потерпели от руки Ганнибала при Каннах, когда в один день погибло свыше 50 000 римлян. Надо было что-то делать, и тогда женщинам законодательно запретили владеть более чем половиной унции золота, носить цветные одежды и ездить по городу в колясках, запряженных лошадьми.
Эти и другие меры укрепили моральные устои Рима, и в конце концов Карфаген оказался действительно разрушен.
Однако в мирное время стали раздаваться голоса в пользу отмены закона Оппия. Женщины давили на мужей и даже прошли по улицам парадом и заполонили форум, требуя от мужчин отменить этот закон. Что за поведение для женщины – мелькать на публике, перегораживать дороги, разговаривать с мужьями других женщин без сопровождающих? Наши предки никогда не позволяли женщинам так себя вести. Их надежно контролировали мужчины. Но сегодня женщины твердо намерены отбросить все ограничения. «Мы желаем сверкать золотом и пурпуром, – заявляют они. – Мы хотим ездить в экипажах, когда и где угодно». Их мотовство и любовь к роскоши не знают предела. Если бы тогда мужчины решились отстоять свои права, у нас было бы сейчас гораздо меньше проблем. Но они, наоборот, поддались, и наша общая свобода была растоптана женскою ногой, потому что мужчины не сумели взять над женами власть даже в собственных семьях. С тех пор женщины не знают преград в расточительстве, ибо закон больше не устанавливает предела их тратам и они уверены, что у мужа не хватит духу ограничить их. Именно тогда они вообразили себя равными нам и скоро, без сомнения, решат, что нас превосходят.
Не война убивает нас, но роскошь. Империя принесла нам богатства, но с этих пор добродетель начала приходить в упадок. Деньги и пороки текли к нам рука об руку, пока мы все не потонули в неге и распутстве. Теперь женщины позволяют себе делать нам замечания публично или в застольной беседе, если допустишь незначительную фактическую ошибку. Мы, римляне, можем править целым миром, но нами самими правят наши женщины. Когда-то их низкий статус хранил их целомудрие, а тяжелый труд делал руки крепкими, сердца же – честными. Теперь мы страдаем недугом мирной жизни. Мой друг, врач, недавно заметил, что раньше у женщин не выпадали волосы и не болели ноги, а сейчас им всем подавай импортные шиньоны и у всех болят суставы. Женское тело порабощено теми же излишествами, которые когда-то одержали верх над мужчинами. Они допоздна участвуют в застольях и пьют больше мужчин. Они вызывают мужчин на борцовские поединки; их так же рвет, когда их желудки переполнены. Они вечно грызут лед, чтобы облегчить несварение желудка, и, хотя природа создала их пассивными в страсти, сравнялись с мужчинами в сексуальном желании. Они изобретают всё новые виды разврата и играют в сексе активную роль. Если женщина ведет себя хуже мужчины, стоит ли удивляться, что она плешива и с больными ногами?
Нынешние женщины желают мужчин самого последнего сорта: гладиаторов, возничих колесниц, актеров или просто какого-нибудь мускулистого погонщика мулов с улицы. Они открывают двери дома любому прохожему и живут словно проститутки. То, как они ходят и одеваются, как строят глазки случайным встречным, как вызывающе целуются и обнимаются на званых обедах, – все выдает их внутреннюю испорченность. Я знал одну женщину по имени Эппия, ни больше ни меньше как жену сенатора, которая сбежала с гладиатором в Египет. Бросила дом, бросила несчастных детей. Бросила даже своего горячо любимого актера Париса! Выросшая в изнеженности – не побоялась трудностей морского путешествия. Не испугавшись бурных вод Атлантики и валов Ионийского моря, она твердо решила бежать с любовником. И ради чего все это? Что представлял собой человек, воспламенивший ее и пленивший ей сердце? Что она увидела в нем такого, ради чего стоило сделаться гладиаторской телкой? Едва зажившие раны на плече, шрамы на голове, там, где ее натирает шлем? Волосатая бородавка на носу, зловонные выделения из глаза? Нет, ей было довольно того, что он гладиатор. Это делало его прекрасным, как Гиацинт, и достойным того, чтобы забыть ради него мужа, сестер и детей. Во что она на самом деле влюблена, так это в его оружие, – надеюсь, вы меня поняли…
Как же изменились времена! Игнаций Мецений до смерти забил жену палкой за то, что она перепила вина. И его не только не отдали под суд – никто не сказал ему ни слова неодобрения. Все порядочные люди согласились, что она это заслужила, потому что подала очень дурной пример. Не подлежит сомнению, что любая женщина, выпивающая до неприличия много вина, захлопывает свою дверь для всех добродетелей и распахивает ее всем порокам.
Конечно, многие мужья по сей день изо всех сил пытаются взять власть над женами. У многих женщин лица обезображены побоями или шрамами. Одна такая однажды пожаловалась моей матери на дурное обращение, но та просто посоветовала расценивать свои брачные обеты как обращение в рабство, а рабы не должны проявлять непочтения к хозяину. А однажды я столкнулся с агрессивным женским поведением в собственной семье. Недавно я гостил у брата Квинта в Аркануме. Он обращается с женой спокойно и мягко, не давая ни малейшего повода для ссоры. Самым доброжелательным тоном он сказал ей: «Помпония, не позовешь ли ты дам к обеду, а я схожу за мужчинами?»
Что может быть учтивее? Но она ответила резко: «Я здесь и сама в гостях, разве не так?» Я не понял, что она имела в виду, – может быть, чувствовала себя напряженно и неуверенно, поскольку все ее капиталы принадлежат мужу. «Вот с чем приходится иметь дело каждый день», – сказал мне Квинт.
Мелочи, я понимаю, но они очень раздражают. Они превратили то, что должно было стать приятным ранним обедом, в мучительный процесс. Она даже не возлегла за стол. Квинт послал несколько блюд к ней в комнату, но она капризно отвергла их. Словом, мне еще не доводилось видеть столь дурного поведения. Брат рассказал, что она даже отказывается делить с ним ложе. Вернувшись домой, я написал письмо ее брату (отец уже умер), в котором указал, как дурно его сестра обращается с моим братом, и попросил его принять меры.
К сожалению, такие конфликты не всегда можно разрешить. Что же делать, если ты все же решил развестись? Если хочешь положить браку конец, все,
