известнее, тем показательнее и беспощаднее будет над ним суд. Он кто, кстати, по профессии?
— Астропилот, — растерянно отозвалась я.
— О, — протянула Айла, — тогда вообще ему конец. Его ждет военный трибунал. А это совсем уже не шутки.
Я окончательно приуныла. Комкано попрощалась с сестрой и, обняв в подушку, села на кровати. Прекрасно понимала, что моя якобы жажда справедливости на самом деле может оказать лишь мелкой мстительностью. Но в любом случае треклятая влюбленность отчаянно протестовала. Да даже если бы я и нашла в себе силы воли сдать Рика, смогла бы я доказать его вину? А если бы смогла, то как мне потом жить с тем, что я так испортила жизнь любимому человеку? Да и разве поможет это теперь Ормину?
Увы, еще до звонка Айле я отчетливо осознавала, что не смогу я так поступить. И потому, что влюблена, и потому, что отчасти сама виновата в произошедшем. Да и бушующие сейчас эмоции — далеко не лучший советчик. Я решила дать себе время. С неделю на раздумье. А потом уже спокойно и хладнокровно осмыслить эту ситуацию. Но до этого еще надо было как-то пережить разговор с Риком.
Время до обеда тянулось мучительно медленно. Пусть я не слышала, но и так не сомневалась, что после звонка папе мама непременно связалась с Риком. И я ведь была уверена, что он тут же бросит все свои дела и примчится оправдываться. Но его все не было. Ну да, кто я такая, чтобы великий и несравненный капитан Астор отвлекся от своего «Ястреба».
И чем больше проходило времени, тем хуже становилось мое настроение. Казалось бы, куда вообще может быть хуже? Но, видимо, всегда есть куда. В итоге мне стало настолько тошно, что сидеть дома я уже больше не могла. Тем более, как раз появился замечательный повод для прогулки.
Вообще пасмурные дни на Таное выдавались настолько редко, что даже считались чем-то выдающимся. Забавно, но для местных это было что-то вроде праздника, даже выходной объявляли. И если с утра еще сегодня вовсю светило солнце, то как раз к полудню набежали тучи и скрыли немилосердно палящее светило. Жара тут же спала, и из-за затянутого неба казалось, что уже наступил ранний вечер. В общем, погода своей непривычной хмуростью явно проявляла со мной солидарность.
Переодевшись в легкий сарафан, я крадучись выбралась из дома. Хотя, наверное, можно было и не красться: судя по царящей тишине, мамы либо не было дома, либо она как всегда уснула при попытке помедитировать.
А вообще меня все это очень удивляло. Я ведь не сомневалась, что мама так просто от меня не отстанет, примчится с работы хватающийся за сердце папа и, самое главное, обязательно, ну вот просто всенепременно, появится Рик с оправданиями и заверениями в неземной любви. А я буду вся такая холодная и непоколебимая. Хотя, если совсем уж честно, в глубине души я очень надеялась, что у Рика есть какие-то веские объяснения, и окажется, что он вовсе и не подлец. Увы, как бы меня саму не раздражала собственная влюбленная наивность, ничего я с ней поделать не могла. Впрочем, что толку я собиралась стойко держать оборону — главный виновник происходящего, похоже, даже не собирался меня разубеждать. Мол, не будет свадьбы, ну и ладно. И, вполне вероятно, помчался он сразу к Дафне признаваться в резко вспыхнувшей любви.
Было обидно, чуть ли не до слез. Но злость, к счастью, преобладала над несчастной влюбленностью, так что больше хотелось кого-нибудь прибить, чем заплакать. В таком вот расположении духа я шла по неширокому тротуару. Слева тянулись роскошные особняки, утопающие в пестроте садов, а справа пологий склон спускался к пляжу. Легкий ветерок с той стороны доносил до меня обрывки чужих разговоров и смеха — народ отдыхал и веселился. У меня даже на мгновение мелькнул порыв спуститься к морю, познакомиться там с каким-нибудь загорелым красавцем и закрутить бурный роман. Но я эту идею отвергла. В моем теперешнем мрачном настроении роман бы закрутился в лучшем случае с кладбищенским сторожем или еще кем-нибудь таким, кто тоже познал всю беспросветную сущность бытия.
— Хлоя! — отвлек меня от философских раздумий смутно знакомый голос.
Через пару мгновений сверху спланировал аэрокар.
— Привьет! — радостно приветствовал меня улыбающийся Тьен.
Ну вот, все-таки накаркала я себе загорелого красавца.
— Привет, — я постаралась не показывать свою мрачность. — А ты как здесь заблудился? К Дафне спешишь?
— Ньет, я уже от Дафны. Мы с ньей расстальись, — все с той же искренней радостью ответил таноец. — Дафна сказала, что не вьерит в инопланетьян, а я нье могу льюбить ту, что нье вьерит в инопланетьян.
— Логично, — я едва сдержала усмешку.
Но Тьен все равно сарказма в моем голосе не уловил. И хорошо. Все-таки он же не виноват, что у меня такое дурное настроение.
— А ты куда направльяешься? Гульяешь? Давай я тьебя подвьезу, куда надо, у менья всье равно уже выходной.
— Спасибо, Тьен. Но я и сама не знаю, куда мне надо, — вздохнула я.
— Я сьечас направльяюсь в бар моьей сьестры, тут ньедалеко. Есльи хочьешь, поехальи со мной, там подают чудьесные коктейльи, моя сьестра сама их дьелает, — радушно предложил он.
У меня в воображении тут же нарисовалось, как я напьюсь в хлам, угоню «Ястреб» и утоплю его в море. А вину свалю на Рика. После такого ему до конца жизни больше никто космолет не доверит. И будет прославленный астропилот водить пассажирские аэрокары в глухих танойских деревеньках… Мне
