будет беготни, тем быстрее они обсудят оставшиеся вопросы. Или, точнее, всего один вопрос: кто из них выйдет из этого сарая живым.
Гюрза умела неплохо драться и без ножа. И, беря инициативу, первой бросилась на противника. Ее стремительные атаки руками и ногами было трудно блокировать. Поэтому Тайпан уклонялся то вправо, то влево, стараясь не нарваться на коварный пинок в пах или по коленной чашечке. Другие удары Гюрзы при этом иногда достигали цели. Как и его удары, поэтому она тоже не забывала о защите, ведь никакой жалости к ней он сегодня не испытывал.
Однако долго молотить конечностями в ураганном темпе она бы не смогла. Для победы ей надо было менять тактику и входить с противником в более тесный контакт. Такой, который позволит ей использовать приемы погрязнее: впиться Красному Посоху пальцами в глаза, выдрать ему кадык или поймать его в удушающий захват.
Тайпан был в курсе, что она знает и эту науку. Нередко в прошлом, когда их любовные игры становились излишне горячими, она тренировала на любовнике какие-нибудь борцовские приемы. Например, заднюю подножку. Та всегда получалась у Гюрзы стремительной и четкой, даже в пылу страсти, потому что была отработана до автоматизма.
Отбив новые выпады, каратель пошел в контратаку: попробовал ухватить дезертирку обеими руками за шею и нанести удар коленом под дых. Но она оказалась шустрее. Толкнув его в грудь, Гюрза вывернулась и подсекла подножкой ему опорную ногу, пока он проводил атаку другой.
Правда, упали они вместе. В последний момент Тайпан успел запустить пятерню ей в волосы, собранные в конский хвост. И, дернув за них, потянул ее за собой на пол.
Сам он упал на спину, Гюрза – на него. Но вместо того, чтобы сей же миг вцепиться ему в глотку, она зачем-то тоже схватилась за свой пучок волос, и в глазах ее промелькнул страх.
Эта коротенькая заминка не прошла для нее даром. Пока она мешкала, Красный Посох вцепился ей одной рукой в плечо, притянул ее к себе, а другой рукой всадил ей нож под левый угол нижней челюсти. Тот самый тычковый нож с маленькой, перпендикулярной клинку рукояткой, который до этого был вплетен ей в волосы и который Тайпан оттуда выхватил.
– Ты думала, мне неизвестно про этот твой секрет? – прошипел он, продолжая цепко удерживать вытаращившую глаза противницу, и давил на клинок, разрезая ей шею все шире и шире. – Зря ты так думала. Очень зря.
Но Гюрза уже ничего не могла ответить. Забившись в судорогах, она хотела оттолкнуть его руку с ножом. Но силы слишком быстро оставляли ее, и она лишь беспомощно царапала Тайпану кулак. Хлещущая у нее из яремной вены кровь брызгала ему на лицо, но он не обращал на это внимание, продолжая вскрывать ей шею и мало-помалу подбираясь к гортани.
Глаза дезертирки стала заволакивать пелена смерти. Она уже не сопротивлялась, а просто дрожала и, держа противника за запястье, как будто сама направляла его карающую руку. И когда лезвие распороло ей гортань, после чего кровь хлынула у нее изо рта, она наконец обмякла и упала ничком на грудь своему убийце.
Чувствуя ее затухающие судороги, он вынул у нее из шеи нож и отбросил тот в сторону. Потом ощутил было порыв погладить умирающую Гюрзу по волосам… на прощание… но не смог этого сделать. Остатки прежней любви к ней умерли в Тайпане раньше, чем сама она умерла от его руки и у него же на руках.
Что он испытывал сейчас, это лишь огромное сожаление и усталость. Больше – ничего. И «альбатросы», и туристы все еще могли нагрянуть сюда и убить его, а он даже не знал, будет ли отстреливаться, если они явятся по его душу. Его война на острове Всех Смертей только что завершилась. Буквально умывшись кровью последнего врага, а в прошлом самого близкого ему человека, он вмиг потерял смысл убивать незнакомых противников, пусть даже каждый из них по-прежнему заслуживал смерти.
Дождавшись, когда Гюрза издаст последний вздох, он полежал еще минуты три, успокаивая нервы и свыкаясь с тем, что уже нельзя было изменить. Затем спихнул с себя мертвое тело, поднялся с пола, и, увидев валяющийся неподалеку, окровавленный нож, брезгливо отправил тот пинком в открытый люк.
Да, Тайпан угадал, что Гюрза припасет для него смертоносный сюрприз. Еще в Шанхае он понял, что она носила при себе небольшой запасной нож, который прятала в волосах. И который не показывала никому, даже своему любовнику. Но тот хорошо знал старые фокусы убийц из Триад, чтобы не раскусить странную «привычку» подруги, упрямо не желавшей, чтобы он расплетал ей волосы – якобы, его грубые руки причиняли им боль.
Тогда он смотрел на это сквозь пальцы, ведь и у него имелись свои мелкие секреты, в которые он никого не посвящал. И вот сегодня оружие «последнего шанса» Гюрзы обернулось против нее же самой. Ни дать ни взять, прямо как зубы той змеи из старой притчи, что нечаянно прикусила себе язык и умерла от собственного яда…
Было холодно, поэтому Красный Посох вернулся к брошенным вещам, оттер кровь с лица и рук и оделся. Затем вновь подошел к мертвой Гюрзе, постоял над ней немного, после чего перевалил ее через перила и отправил вслед за ножом. Прямо в морскую пучину, что ревела далеко внизу.
Это были не лучшие похороны, которые он мог устроить бывшей любовнице, зато быстрые. А также честные. Ведь именно так она и Гриша поступили с телом Нади Салаировой. И почему же, спрашивается, Тайпан должен был ковырять лопатой мокрую каменистую землю ради женщины, которая уж точно не стала бы делать это ради него, завершись их бой иначе?
Проводив глазами сгинувший в волнах труп, Тайпан посмотрел на лодку, которую Гюрза латала перед его приездом. Дело у нее, кажется, спорилось.
