артефакт, и никто не хотел ничего слушать, по поводу решения вопросов любым иным способом, кроме как с помощью оружия. Началась охота за всеми этими странными существами, кому не повезло оказаться поблизости от базы. И Анатолий с Гвоздём смотрели на происходящее вполне благожелательно — добыча артефактов и зелий, которые внезапно так часто начали оставаться после убийства противников, вели к естественному усилению общины. Большинство разделяло такую точку зрения — мол, если не нам достанется, то попадёт врагам.
День шёл за днём, община регулярно пополнялась, на двух человек в день, и азарт вокруг вылазок за добычей разгорался всё сильнее. Самым результативным «охотником» и мародёром стал Тимур. Его сделали командиром небольшого отряда, н он как с цепи сорвался, прочёсывая округу и без жалости расправляясь со всеми встречными формами жизни. Количество добытых им и его людьми артефактов скоро стало исчисляться десятками. И причиной успешности стали отнюдь не только личные качества командира.
По просьбе спортсмена, на нём испробовали то самое «Усиливающее Протезирование и Имплантацию», на которые он же сам и скинул энергии. И, постепенно, Тимур стал щеголять новыми «запчастями», меняя слабые человеческие органы на их искусственные аналоги. Не все одобряли подобное, многие отговаривали парня не уродовть себя, но тот не хотел ничего слушать. И постепенно обзаводился новым скелетом, искусственными мышцами, усилителями, ускорителями, и прочей требухой, превращавшей его в настоящую машину для убийства.
Новоявленному киборгу, который одним видом своим теперь внушал страх и трепет, поручили и ответственное задание — наладить контакт с «поселковыми». То, что это был единственный человеческий анклав в окрестностях, всё же делало союз с ними более вероятным, чем с кем бы то ни было ещё. Несмотря даже на всё известное про Главного и царившие там порядки.
Валера был очень сильно недоволен. Причём, в равной степени как начавшимся истреблением всех и вся, так и идеей наладить отношения с теми, из-за кого когда-то пострадала его женщина. Серьёзно психанувшему парню напомнили, что уже и так пошли навстречу, позволив оставить Веру на свободе, пусть под личным присмотром и под полную ответственность. Так что ничего не оставалось, кроме как наблюдать за возвращающимися из постоянно учащающихся рейдов товарищами, которые хвастались трофеями, меняли их друг у друга, собирали «сеты»… И заниматься своими делами, ведь забот привалило будь здоров, со всеми новыми полученными через улучшение «Пепелаца» возможностями надо было разбираться.
Стационарные Турели оказались небольшими башенками, постоянно вращающимися, с установленными наверху пусковыми установками для ракет. Для работы им требовалось электричество и собственно реактивные снаряды, производство которых удалось наладить в Мастерской. Судя по схожести с некоторыми «игровыми» аналогами, штуковины стреляли только по воздуху, хотя полной уверенности в этом не было.
Фабрика стала, пожалуй, самым большим и дорогостоящим из всех зданий. Солидных размеров ангар строили несколько дней и спустили на него уйму ресурсов. Но строение порадовало доступной сразу возможностью производить паровые грузовики, а также целым веером улучшений, каждое из которых должно было открыть какой-то новый тип техники. На выбор предлагались джип, броневик и даже танк.
Как инженер, Валера мог в своё удовольствие ковыряться в чертежах, менять компоновку, варьировать параметры грузовика, делая его либо мощнее, либо дешевле. Но это было с его точки зрения мелочью. Особо заинтересовала возможность изготавливать отдельно, как самостоятельный агрегат, паровые машины. Довольно мощные, судя по всему. Мечта об оживлении бронепоезда вполне могла стать реальностью!
И Валера вновь поднял вопрос о том, чтобы заняться его восстановлением. Сначала это предложение, конечно, встретили с известным скепсисом — мол, трудоёмко, и польза сомнительна. Но после всех тех переговоров с эльфийками и некромантами подобное воспринималось как некий вызов, вовсе не как непреодолимое препятствие. Даже несмотря на то, что доступные «дипломатические» уменя так и не были активированы. К тому же, по последним разведданным, расходящиеся от города железнодорожные пути были в довольно приличном состоянии, хоть и выглядели старыми и сильно заросшими. Они пронизывали окрестные леса несколькими лучами, один из которых довольно близко проходил от логова демонов, а другой пронизывал населённый пункт, где окопались «поселковые».
Возможность относительно безопасно добираться до врагов, явных и потенциальных, под защитой толстых металлических стен, всё же кое-чего стоила. Поэтому, пусть и не без труда, инженер уговорил пустить часть ресурсов на изготовление необходимых ему деталей. Правда, как говорится, инициатива наказуема: освобождать от других обязанностей, коих было порядком, пылающего жаждой деятельности активиста восстановления паровозостроения никто не собирался, и заниматься новым проектом пришлось в свободное от другой работы время.
Но зато, для повышения эффективности работы, ему скинули энергии на «профессиональные» улучшения. Так, удалсоь наконец запустить «инженерную грамотность», которая после долгих размышлений была выбрана как наиболее приоритетная и многообещающая в списке доступного, а также давно присматриваемые «анализ устройства» и «моделирование работы». И Валера не пожалел. Будто не было всех тех лет учёбы и работы, настолько ничтожным показались все представления о своих знаниях раньше, с высоты новых, отныне доступных вершин. Та вершина айзберга, которая казалась раньше пониманием мира, обнажила всю свою бездонную суть.
Как тогда, после улучшения на зрение, когда мир вокруг внезапно расширился и стал значительно больше, так и теперь, границы сущего раздвинулись, а мысленный взгляд стал проникать на значительно большую глубину. Всё вокруг стало складываться в стройную систему, когда на основы известных правил и принципов ложатся причинно-следственные связи, и, напитываемые энергией, приводят мир в движение.
Вода, формирующая русло реки, движене воздушных масс, рвущийся на волю пар, электричество, человеческий разум и поведение коллектива разумных особоей — всё суть одно и то же, всё подчиняется одним и тем же правилам. Потому что окружающий мир суть един, и то, что не вписывается в
