– Спасибо, – прошептала я, когда проходили очередной пролет с настолько высокими акрами, что кружилась голова.
– Не благодарите, – произнес он. – Это моя священная обязанность.
– Спасибо… – повторила я еще тише.
Я была уверенна, что виконт услышал, но ничего не ответил.
Время от времени я косилась на него. Де Жерон выглядит хуже меня, под глазами темные круги, будто его ударили сразу в оба глаза, щеки ввалились, кожа бледная, как алебастровая стена. Камзол на груди и рукаве разорван и видно, как под ним запеклась сукровица.
– Вам нужно к лекарю, – слабо произнесла я.
– Ерунда, – хмуро ответил виконт, глядя куда-то вперед, где коридоры петляют так же непонятно, как в Авароне.
– Вы ранены, – стала настаивать я, хотя ощущала, если он разожмет пальцы, я упаду и останусь прямо на полу перед слугами, которые все еще появляются из потайных комнат, вставая по стойке смирно.
Де Жерон промолчал, лишь ускорил шаг. Мне это ускорение далось с трудом. Ноги заплелись, я простонала и споткнулась о платье, которое запуталось между коленями. Виконт успел подхватить прежде, чем полетела носом в мрамор, а я сделала вид, что ничего не произошло.
Через некоторое время слуги остались позади, а я с облегчением выдохнула поскольку не привыкла находиться под вниманием стольких глаз.
Мы снова вышли к лестнице. Когда увидела, что ее конец теряется высоко в полумраке, из груди вырвался вздох. Но не успела открыть рот, чтобы попросить о короткой передышке, виконт подхватил меня на руки и понес, словно игрушечную.
– Вам не стоит… – проговорила я, но шею руками обхватила. – Если слуги увидят, как вы несете меня…
– Подумают, что я отлично справляюсь со своими обязанностями поверенного его высочества, – закончил за меня де Жерон.
– Но я могу идти.
– Не можете, – отозвался виконт, глядя вверх.
От усталости мои веки смыкались, но даже в полудреме видела, как измотан де Жерон и каким трудом ему дается подъем по лестнице, несмотря на то, что я почти ничего не вешу.
Потом я закрыла глаза, а когда открыла, обнаружила себя на высокой постели с широким балдахином и подушками. Слева в камине потрескивают поленья, разгоняя полумрак комнаты. Впереди массивная деревянная дверь с металлическими скобами.
Рядом с постелью стоит виконт и держит в руке кубок, украшенный драгоценностями. В свете огня его лицо кажется жутким, а впавшие щеки делают похожим на мертвеца, восставшего из небытия.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он глухо.
– Словно меня жевал дракон, – отозвалась я и попыталась сесть, но виконт положил мне ладонь на плечо и аккуратно, но настойчиво придавил к постели.
– Не вставайте, – сказал он. – Вам нужно выспаться и прийти в себя. Вот, выпейте, станет лучше.
Де Жерон протянул мне бокал, приподнимая подушку так, чтобы мне было удобней пить, при этом не напрягаясь.
– Что это? – спросила я.
– Настой трав, который поможет вам уснуть и забыть обо всех несчастиях, от которых я не смог вас уберечь.
В его голосе послышалась горечь и досада, граничащая с отчаянием. Я скользнула взглядом по фигуре виконта и только теперь заметила темное пятно на боку, которое блестит в свете огня.
– Вы ранены! – выдохнула я и снова попыталась сесть.
Де Жерон опять не дал мне подняться и буквально силой всунул в пальцы бокал.
– Пейте, – сказал он. – Прошу.
Я вцепилась в ножку бокала, не сводя взгляда с кровавого пятна, которое растеклось на камзоле чуть ниже места, где находятся ребра.
– Вам нужно к лекарю! – повторила я, чувствуя, как сердце идет в пляс от осознания, что из-за меня может погибнуть человек. – Немедленно. Виконт! Вы с такой раной несли меня по ступенькам? Виконт, вы с ума сошли. Скорее идите к лекарю. Или позовите…
– Я никуда не пойду, пока не увижу вас мирно спящей в постели, – проговорил он неожиданном мягко, и я не заметила, как сделала несколько глотков из кубка.
По телу сразу прокатилась волна тепла и спокойствия. Веки потяжелели, тело налилось приятным весом, а дыхание стало ровным и мерным. Сквозь дрему я ощущала, как заботливые руки укладывают меня удобнее, укрывают одеялом и подсовывают его под ноги, чтобы ночные сквозняки не настудили стопы.
Потом над ухом раздался едва различимый шепот.
– Добрых снов, Лиззи.
И в эту ночь я спала крепко, глубоко и без снов.
